Орден Кракена 4 - Дмитрий Ангор

— Если так, то ты, наверное, видел что-то интересное в своих постоянных странствиях по степям, — навожу его на размышления.

— Не сказал бы, что видел столько интересного, как Багги, к примеру. Но, Джон, красивое я точно видел. Только представь себе: бескрайние степи в лучах закатного солнца, а по ним несутся крупные стада бизонов. На это, как мне кажется, можно смотреть вечно, — он с упоением произносил каждую фразу, и мне стало понятно, что Квазик скучает по тем временам. Но оно и понятно: многие тоскуют по местам, которые считали своим домом.

— Квазик, а семья у тебя была? — любопытствую у него.

— Ты что, шутишь? Хе-хе, — усмехается он. — Разве я похож на семейного человека? Не собираюсь я спешить с этим делом. А так, если говорить о семье в целом, то меня воспитывал один отец: мама погибла, когда я был еще совсем мелким. Умерла во время атаки на нашу стоянку. Отец тогда, как и многие воины, сражался с нашими врагами. И те решили направить исподтишка отряд к стоянке, чтобы убить беззащитных женщин и детей.

— И как ты выжил, если был мелким?

— Мама меня спрятала в корзине, и успела поставить её у спуска к реке, рядом со стоянкой. Когда отец вернулся, он нашел меня, но это было несложно сделать, потому что я был напуган и ревел, — печально вздохнул Квазик.

— Соболезную насчет матери, — смотрю на него сбоку. — Ну, а отец твой еще жив?

— Нет, — по его глазам вижу, как ему больно об этом говорить. — Он позже, когда я был подростком, умер у меня на руках со стрелой в груди. Я тогда уже по меркам моего народа считался мужчиной, и тоже участвовал в битвах с отцом плечом к плечу, — я заметил, как он крепче сжимает поводья, наверное, вспоминает тот самый день битвы.

Подъехав к нему поближе, похлопал его сочувственно по плечу и задал последний вопрос:

— Ну, а у тебя есть желание вернуться когда-нибудь в те края?

— Степи близки мне, но там меня, как ты понял, давно ничего не держит. Ведь наш дом там, где есть важные для нас люди, не так ли?

— Верно, и я того же мнения, — киваю ему.

— Так что, Джон, — Квазик высказывается с задумчивым выражением лица, — возвращаться туда не планирую. Если только на старости лет, но до этого еще, ох, как долго.

— Хорошо, если так; а то ты мне еще нужен, — улыбаюсь ему и торможу своего коня.

Квазик же оглядывается назад и высказывается вслух о том, что мы отъехали на значительное расстояние. Но я это и так уже понял. Так что спрыгиваю на землю, и прошу его отвести моего коня под узду подальше. А сам выпускаю щупальца и начинаю карабкаться по отвесному склону наверх.

Несмотря на его немалую высоту, склон оказался довольно удобным для восхождения, благодаря множеству природных выступов и впадин. Кустарники, растущие прямо на склоне, также служили хорошей опорой. Я продвигался быстро по ним, и уже через десять минут достиг половины пути. Однако рыхлая земля под одним из моих щупалец вдруг осыпалась, и мои ноги слегка соскользнули вниз. Но это не стало большой проблемой: крепко держась остальными щупальцами, я продолжал подтягиваться вверх.

Вскоре, без особых трудностей, достиг вершины склона. Выпрямившись, осмотрелся по сторонам. Вдалеке простиралась цепь серых гор и редкие леса. Пейзаж был впечатляющим, но я пришёл сюда не для созерцания, а чтобы устроить разрушения.

Пройдя несколько метров вперёд, вонзил щупальца в землю и обратился к Кракену:

— Действуй, дружище. Устрой настоящий погром!

— Ломать? Это моё любимое занятие, особенно, когда дело касается костей жертв, — отозвался он внутри меня, и щупальца мгновенно увеличились в размерах.

Земля вокруг начала трескаться, словно засохшая грязевая корка. Щупальца углублялись все больше, энергично расшатывая и раздвигая её. От такой напряжённой работы щупальца даже задрожали. Наконец Кракен издал громогласный вой и отсоединил огромный пласт породы. Оставалось только нанести последний удар для полного обрушения.

Я отступил на безопасное расстояние и, удлинив щупальца, ударил с максимальной силой по пласту. Он с грохотом скатился вниз, перекрыв широкое устье высохшей реки. Отмахиваясь от поднявшейся пыли и откашливаясь, я побежал к Квазику.

Достигнув низа, спрыгнул на землю и объявил напарнику:

— Вот теперь арданское войско точно здесь не пройдёт.

— Отлично! — Квазик отпустил поводья моего коня и добавил: — Готов к большой заварушке. Да и биться в каньоне будет интересно.

— Почему? — спрашиваю его, вскакивая в седло.

— Из-за узкого поля для сражения. Мы будем действовать поэтапно, уничтожая отряд за отрядом, — пояснил он.

— Понятно, — кивнул я и, дернув за поводья, отправился в обратный путь.

Часами позже

Вооружившись мечом, я с дерзкой улыбкой бросил взгляд на шествующие впереди по каньону вражеские отряды, тянущиеся на несколько километров. Рузельтон рядом со мной опустил забрало на своем шлеме и взял в руки топор.

Задние ряды арданцев еще не заметили нас. Я резко взмахнул рукой и, пришпорив коня, понесся со своими союзниками галопом на арданцев. На ходу подметил, что это незабываемое и приятное чувство — двигаться на своих противников, предвкушая начало сражения. Мои ноздри раздулись, сердце забилось чаще, а рука крепче сжала рукоять меча. Спустя несколько метров поднял коня на дыбы, и он обрушил свои копыта на двух врагов. Если не смерть, то переломы им теперь гарантированы.

— Торианцы! Торианцы позади! — раздались среди арданцев крики.

— На нас напали!

Не обращая внимания на их вопли, наотмашь ударил мечом по лицу одного противника, а шлем без забрала не спас его от удара. И продолжив топтать остальных копытами коня, стукнул ближайшего