Тест на измену - Инна Инфинити
Я чувствую, как из меня уходит жизнь…
Глава 49. Боль
ПавелСамую большую боль нам причиняют только любимые люди.
Она сродни аду. Так же сжигает тебя заживо, превращая в пепел. После этой боли не живешь, а существуешь. Один день сменяет другой, а тебе вообще похрен, даже если наступит конец света. Ведь твой личный апокалипсис уже произошёл.
Предательство Арины без преувеличения убило, уничтожило меня. Я был похож на ходячий труп. Гвозди в крышку моего гроба продолжали забивать ее счастливые фотографии с мужем в социальных сетях. То они в парке, то в ресторане, то возле загса, в котором расписались. Я как мазохист зачем-то все это смотрел. Тысячи острых ножей вонзались в меня, когда я видел счастливую улыбку Арины рядом с другим. В какой-то момент не выдержал и в прямом смысле слова вышвырнул в окно ноутбук с телефоном. Просто чтобы их не видеть. А следом всю мебель из квартиры и посуду.
Потом не знаю, что было. Полный провал в памяти. Очнулся в какой-то пафосной клинике. Не помню, как она называлась, но если по-простому, то психушка для богатых. Родители засунули меня туда, пока в окно следом за ноутбуком, телефоном и мебелью не полетел я сам. В психушке мне что-то кололи, а еще каждый день приходила психиатр и вела со мной беседы. Проще говоря, вправляла мозги.
И вправила. Я провёл в психушке полгода и вышел оттуда как новенький. У меня было такое странное состояние, когда я все хорошо понимал и осознавал, но это больше меня не трогало. Сердце как будто превратилось в камень и стало неспособно испытывать боль. Да и не только боль, другие чувства тоже. Жалость, сострадание, печаль, любовь… Что там ещё чувствуют обычные люди? У меня этого больше не было. Мною двигали только разум и рациональность.
После психушки я начал работать в строительной компании отца, и мне с первого дня легко давались сложные решения. Кого-то уволить, перевести на должность хуже, сократить зарплату, провести неприятные переговоры — вообще не составляло труда. Я просто не испытывал жалости к этим людям.
Девушек тоже было легко бросать. Их слезы меня не трогали. Они признавались мне в любви, прямым текстом говорили, что хотят за меня замуж, всячески старались мне угодить: и на кухне, и в постели. А у меня было полное безразличие. Как только одна надоедала, менял на другую.
Мне нравилось так жить. Воспоминания об Арине никуда не ушли, но они сидели где-то очень глубоко. Психиатр помогла засунуть их в сундук, закрыть на десять замков и закопать в глубокую яму. Чтобы воспоминания ненароком не выпрыгнули оттуда и не сделали меня снова обычным человеком, я раз в год ходил на сеансы к этому психиатру.
У меня была четко налаженная и распланированная жизнь, в которой не было места чувствам. Пока я опять не повстречал Арину.
После психушки я перестал следить за ее жизнью и знать не знал, где она работает и чем занимается. Поэтому встреча с Ариной была сродни атомному взрыву. Меня разнесло на мелкие ошмётки и размазало по стенам. Налаженная за семь лет жизнь рухнула в один миг.
Потом был долгий период, когда я сам не знал, что испытываю к Арине. С одной стороны, я мог легко взаимодействовать с ней по работе и видеть в ее лице лишь подчиненную. А с другой, меня выворачивало наизнанку каждый раз, когда я смотрел на обручальное кольцо на ее безымянном пальце.
Та самая боль возвращалась. Она разъедала меня изнутри, словно кислота. Внутренности скручивало при одной мысли о том, что Арина не моя. Она приходила ко мне в кабинет, мы говорили о делах, а внутри у меня творился ад. Ее взгляд, голос, улыбка, жесты… Ничего не изменилось. Это была моя Арина, которую я знал с детства, любил больше жизни и которая собственноручно вонзила мне в грудь острый клинок.
Настоящая сила рождается в голове. Именно мозг управляет сердцем, а не наоборот. Поэтому я решил не увольнять Арину только из-за нашего прошлого, а дать ей испытательный срок. Подумал, если она его честно пройдёт — останется в компании.
Эта тренировка моей собственной силы воли оказалась сродни мазохизму семь лет назад, из-за которого я попал в психушку. Почти ежедневно видеть Арину, разговаривать с ней, слышать ее голос, смех, чувствовать рядом — было убийством. Ее обручальное кольцо мельтешило перед глазами, действовало на нервы, не давало спокойно жить.
Несмотря на безусловную адскую боль, которую я испытывал ежедневно после встречи с Ариной, я не мог понять своих настоящих чувств к ней. Продолжаю ли я ее любить? Или это просто так ранят воспоминания?
В какой-то момент я понял, что у Арины все не так уж и хорошо с мужем. Она часто была на совещаниях грустной или вовсе заплаканной. Да и в целом не походила на счастливую девушку. Еще мне не давало покоя, что у них нет детей. Сказки про чайлдфри Арина пусть рассказывает кому-нибудь другому, а не мне, человеку, который знает ее вдоль и поперёк.
Я решил проверить свои чувства к Арине. Тем более она сама проявила инициативу на дне рождения Марининого мужа. Целовать Арину было так же сладко, как есть шоколад. Я забылся, растворился в ней. Вернулся в самые счастливые дни своей жизни, когда Арина была моей. На минуту создалось ощущение, что не было этих семи лет бесчувственной мертвой жизни.
Больше не оставалось сомнений, я по-прежнему люблю ее. Так же сильно, отчаянно, безрассудно, как раньше. Но умом понимал: эта любовь губительна для меня. Она не несёт в себе добра, только разрушение. Снова сотрёт меня до основания.
Я принял волевое решение не быть с Ариной. Заставил себя отвергнуть ее. Мозг не должен позволять сердцу управлять жизнью. Ничего хорошего из этого не выйдет. И этим решением я сам себе приготовил новый кипящий котёл.
Семь лет упорной работы по заколачиванию чувств к Арине глубоко в сундук пошли насмарку. Я просыпался с мыслью об Арине и засыпал так же с мыслью о ней.
