Девочка для Бешеного - Валерия Ангелос
И еще… такое непонятное ощущение. Затылок покалывает. То и дело поворачиваюсь. Такое впечатление, что за мной наблюдают. Долго и пристально. И да, я ловлю чужие взгляды на себе, но это не совсем то.
Здесь весело, интересно, а мне почему-то хочется оказаться подальше от толпы, от света и музыки.
Я поднимаюсь наверх. Там должна быть уборная. Хотя продвигаясь по темному коридору, я не уверена, что иду в правильном направлении.
Может, здесь вообще ходить нельзя? Хотя Даша сказала, можно. Но как бы мне случайно не оказаться там, куда вход запрещен.
Ну и дом. Просто огромный. Сколько же здесь комнат. Заблудиться проще простого. Я сворачиваю в сторону и застываю перед массивной темной фигурой.
Сердце болезненно сжимается. Моргаю несколько раз.
— Что ты здесь делаешь? — роняю глухо.
— Я здесь живу, — невозмутимо отвечает Макс.
Глава 28
— У тебя же квартира в центре, — хмурюсь.
— И что?
— Это дом Суворова.
— Это дом моего отца, — ровно бросает Макс.
— Но как, — запинаюсь. — Подожди, выходит, вы родственники?
— Нет, конечно, — даже в полумраке заметно, как парень кривится. — Просто мой папаша в очередной раз женился год назад.
— Ну все равно, одна семья.
— Плохая шутка.
— Я не…
— Тут паршивое место для разговора.
Он обхватывает меня за талию и увлекает в сторону настолько резко и порывисто, что я даже возмутиться не успеваю. Волков затягивает в темную комнату, захлопывает дверь, защелкивает замок.
— Нет, Макс, — наконец, сбрасываю оцепенение. — Выпусти меня отсюда. Нам с тобой не о чем говорить.
Никакого ответа.
Мы вдвоем. Вокруг ни единого источника света. Но я физически ощущаю близость парня, хоть он и не прикасается ко мне, опирается ладонями о дверь по обе стороны от моих плечей. От него точно жар исходит. Волнами.
Мне трудно дышать. По вискам дико стучит пульс. И я уже не разбираю, чье сердце бьется настолько громко. Мое или его. Мысли спутываются.
Это просто кажется или губы Макса и правда рядом с моими губами? Его дыхание обжигает мое лицо.
Я отворачиваюсь и лихорадочно шарю ладонями по стене, пытаюсь поскорее найти выключатель. Когда лампа зажигается, становится лучше. Но ненадолго.
— Пусти, — шепчу и дергаю ручку двери.
Бесполезно.
— Куда ты так спешишь? — усмехается Макс, нависая надо мной. — Боишься, тот дебил без тебя заскучает?
— Ты о ком? Игорь не…
— Игорь, — повторяет издевательским тоном, произносит имя с таким видом, будто это грязное ругательство. — Как мило. Я вам сильно помешал?
— Прекрати
— Я все видел, — обрывает мрачно.
— Что? Ничего не было, — горло саднит от волнения, и я невольно закашливаюсь. — Мы просто танцевали.
— Просто? Да он тебя взглядом жрал! Еще и облапал.
В его глазах вспыхивают опасные искры. Черты лица тут же становятся жестче. Само выражение меняется за считанные секунды.
Даже в ту ночь, когда Бешеный разодрал мое платье в клочья, он не казался таким опасным и разъяренным.
— Я видел, как этот ублюдок тебя всю глазами облизал, — цедит сквозь зубы. — И руки распустил. Ну ничего. Это он первый и последний раз мое трогал.
— А я твоя?
— А ты еще не поняла?
— Это ты ничего не понял, — выпаливаю, упираюсь в его широкую грудь ладонями, отталкиваю.
— Ну так объясни, — хмыкает, окидывает меня долгим взглядом и ни на миллиметр не отодвигается, лишь сильнее нависает. — Вырядилась еще похлеще чем тогда. В клуб. Трешься рядом с другим пацаном.
— Да ты сам трешься, — шиплю раздраженно. — То с этой Масловой, то…
— А она тут каким боком? — спрашивает и накрывает мои плечи ладонями. — Лиза, ты сейчас о чем?
Маслова. Точно. Я вдруг вспоминаю ее странную фразу сегодня.
“Его сюда не пустят”.
Девушка искала кого-то. Выглядела непривычно рассеянной. Сначала я не поняла, в чем проблема, но теперь все становится на свои места.
Маслова явно ждала Макса. Его и высматривала. Они же давно общаются. Вот она и знает гораздо больше меня. Наверняка в курсе про то, что Волков и Суворов сводные братья. Отношения между парнями натянутые. В семье много проблем. Поэтому Яна понимала, Макса могут не пустить в этот дом, хоть он и принадлежит его отцу. Но кто реально способен остановить Бешеного? Захотел и пришел. Девушка надеялась его увидеть, искала взглядом в толпе.
Я задыхаюсь от захлестнувших эмоций.
Ну конечно. Все ясно. Макс вечно обвиняет меня, потому что сам мило общается с другими девчонками. Маслова не одна. А вообще, не важно. Пусть делает, что хочет. Только нечего меня трогать.
— Пусти! — отчаянно дергаюсь, пробую врезать ему ногой, лишь бы вывернуться из захвата. — Убери руки!
— Да что на тебя нашло?
— Ничего, — фыркаю. — Отправляйся к своей Масловой. Ей условия диктуй. А меня забудь.
— Причем тут Маслова?
— Ну ты же ради нее пришел, — почему-то становится больно глазам, а щеки жжет точно огнем. — Она тут тебя ждала. Везде искала.
— Стоп, — хмуро сдвигает брови. — Она у тебя что-то спрашивала?
— Нет, еще не хватало, — кривлюсь. — Не прямо, но я все поняла.
— Ни черта не разбираю, — бросает Макс. — Что такого эта Маслова тебе сказала? Лиза, не молчи.
— Пусти меня, — морщусь. — Противно. Хватит!
Парень подчиняется. В момент убирает руки, но отходить не торопится. Выйти из комнаты я все равно не смогу.
— Лиза, — он как будто усмехается.
И это бесит. Хотя Волков вообще меня всегда бесит. Сейчас — особенно.
— Открой дверь, — говорю глухо.
— Ты чего? — спрашивает, прищурившись. — Ревнуешь?
Я ничего не отвечаю. Только складываю руки на груди и всем своим видом стараюсь показать, что больше говорить с ним не буду. Никогда.
— Зря, — скалится Бешеный. — Разве не видишь?
Видела я достаточно. И как он улыбался этой Масловой с первого же ее дня в универе. И как она его тут везде высматривала, ожидала встречи. А хуже всего — Яна оказалась нормальной девчонкой. Даже понравилась мне после нашей общей тренировки.
— Отпусти, — снова дергаюсь.
Бешеный усмехается.
— Ясно, — кивает и взгляд не отводит ни на секунду. — Ни черта ты не видишь, Глазастая.
Макс накрывает мои губы своим ртом, прежде чем я успеваю хоть что-то сказать. Парень целует меня так крепко и жадно, выбивает почву из-под ног.
Я упираюсь ладонями в его мускулистые плечи. Пытаюсь оттолкнуть. Но сама не замечаю, как мои пальцы дрожат и слабеют, немеют от напряжения.
Еще один миг — и я уже сомневаюсь, что и правда пробую вырваться
