Как закалялся дуб - Борис Вячеславович Конофальский
— Вы не романтик, — сказал Буратино и, подойдя к прилавку, высыпал пригоршню зёрен на витрину. — Берите, это деньги.
Синьор ювелир взглянул на зёрна и даже потрогал одно из них жёлтым пальцем. И после этого ответил:
— Спасибо, мой юный навязчивый незнакомец, но я уже завтракал.
— Это хорошо. А вот почём бы купили у меня, синьор Вайман, семь мешков отличного бразильского кофе? — спросил Буратино.
— А вы видели мою вывеску? — вопросом на вопрос ответил синьор Вайман.
— Да, — кивнул Пиноккио.
— А что там написано?
— Там написано «Ювелирные изделия Ваймана».
— А там нет ниже приписок типа «Ювелирные изделия Ваймана, а заодно и кофейня»?
— Признаться, я такой надписи не видел, — улыбнулся Буратино.
— А другой приписки типа «Сумасшедший ювелир Вайман скупает ворованный кофе» не видели?
— Не видел.
— А зачем вы тогда тащите мне всякую дрянь? — ювелир развёл руками. — Не понимаю.
— Какая же это дрянь, чёрт меня подери, когда это первоклассный бразильский кофе высшего сорта, — обиделся Буратино.
— Так он же ворованный! — возмущённо пискнул Вайман.
— Ой, только не надо вот этого, я вас прошу, — поморщился Буратино. — Не будьте вульгарны, ради Бога. Что за ребячество, какое вам дело, ворованный он или нет?
— А такое, я человек богобоязненный и законопослушный. Я не хочу ничего ворованного, вот!
— А как насчёт серебра, которое вам давал на подсвечники раввин? Или этот вопрос вы уже с Господом урегулировали?
— Не надо этого пафоса, я вас умоляю. Причём пафоса дешёвого, — поморщился, в свою очередь, Вайман. — На себя посмотрите.
— А скупать ворованные серебряные пуговицы, это, по-вашему, законопослушание?
— Я прошу вас, не надо пафоса. Тем более, кто говорит это самый пафос? — продолжал морщиться, как от кислятины, Вайман. — Этот самый пафос говорит человек в таких подозрительных штанах.
— Значит, у нас ничего не получится? — начал терять надежду Буратино.
— Ничего, сударь мой, ничего.
— Жаль, а знаете, какова цена одного мешка этого сорта кофе на бирже? — спросил Буратино, уже направляясь к двери, но ещё не потеряв надежду окончательно.
— Не знаю, — твёрдо ответил ювелир, — и знать не желаю. Кстати, а сколько же он стоит?
Буратино остановился у двери и улыбнулся. «Кажется, клюёт, не сорвался бы», — подумал он и сказал:
— Целых семь цехинов, потому что из одного этого мешка можно сварить целую цистерну великолепного напитка. Вот так-то.
— Не дурите мне голову, — начал колебаться и раздумывать ювелир. — Старый Вайман, конечно, старый, но не глупый, он знает цифры, он знает буквы. И ещё он знает, что из одного мешка кофе нипочём не сварить нефтяную цистерну великолепного напитка.
— Не цепляйтесь к словам. Ответьте, мы будем делать деньги или нет?
— А куда я дену ваш кофе? Вы говорите, что у вас семь мешков. Неужто вы думаете, что я могу выпить семь нефтяных цистерн. Мне никогда их не выпить самому, если, конечно, я не приглашу родственников из Молдавии, обещав им, что кофе бесплатный.
— Так, значит, нет? — спросил Буратино.
— Нет.
— И вас даже не интересует, почём я готов вам его уступить?
— Не интересует, можете предложить его мне даже бесплатно.
— Бесплатно? Хорошо, берите бесплатно, — произнёс Пиноккио, — я думаю, что четыре цехина за мешок — это бесплатно.
— По четыре цехина! — воскликнул ювелир. — Позвольте вам заметить, это свинство, хорошо, что я отказался делать с вами деньги, потому что знал, какой вы жулик. А иначе больше полутора монет вам не предложил бы.
Глава 7
Нюансы полицейских операций
Ближе к полудню переодетый и трезвый синьор Стакани подъехал к околотку. Он был серьёзен, а на лице у него красовалась ссадина. В довершение к ссадине он имел шишку на лбу и слегка опухшее ухо. Ухо опухло у него из-за непосредственного контакта с синьором журналистом. Шишка на голове появилась не без участия контейнерной двери, а ссадина на лице проистекала из неумелого обращения с женой. Если добавить ко всему этому беседу с капитаном Калабьери, можно себе представить душевное состояние синьора околоточного. В общем, он был серьёзен, сосредоточен и зол.
— Ну? — коротко спросил руководитель у своего подчинённого, не вылезая из брички.
— Всё готово, — отрапортовал Брассели, — адрес подозреваемого уточнён, можем идти и брать его, подлеца.
— В путь, — по-деловому сказал синьор Стакани, и бричка двинулась на дело.
А за бричкой, подтянутые и строгие, шли шестеро полицейских. Они прекрасно понимали всю серьёзность момента, а особенно хорошо они понимали, что начальнику поцарапала морду жена, и он сейчас злой, как собака. Следовательно, упаси Бог подчинённого допустить сейчас ошибку.
Серьёзная кавалькада двигалась по городу, прохожие пугались и замолкали при виде её. А когда полицейские удалялись на безопасное расстояние, люди шептались:
— Видать, на дело пошли.
— Ох, не поздоровится кому-то.
Так под перешёптывание мирных жителей процессия добралась до улицы Такелажников, где и проживал Джузеппе Фальконе.
— Эй, Марио, — звонко заголосил беззубый дедок, увидев представителей закона, — гляди, сколько этих бандитов-полицейских разгуливает по нашей улице.
— Молчи, дед, — зарычал на него околоточный. — Не дай Бог, ты мне операцию сорвёшь, пожалеешь.
Околоточный не знал нравов улицы Такелажников, не знал он о загадочных свойствах беззубого дедка. Иначе бы крепко подумал, прежде чем так на него рычать. В ответ на угрозу старичок залихватски взвизгнул и мастерски запустил камнем в лошадь околоточного и попал ей в морду в район глаза.
Обычно спокойная гнедая кобылка, никак не ожидавшая такого развития событий, взбесилась. Лошадка сильно испугалась, она громко захрапела, низко присела на задние ноги и с низкого старта рванула вперёд во всю свою лошадиную силу.
— Околоточного ловите! — заорал ефрейтор Брассели.
Один из пеших полицейских вцепился в задок брички, но, естественно, остановить её не смог и, упав в пыль, поехал за ней, оставляя за собой клубы пыли. И неизвестно, куда бы он за ней уехал не зацепись это средство передвижения краем задней оси за забор. От такой резкой остановки синьор околоточный вылетел из брички, как снаряд из баллисты. Рядом с ним летел полицейский, сидевший на козлах. Полицейский в воздухе махал
