Попадос. Месть героя - Антон Владимирович Топчий
— Предлагаю обсуждение данной темы отложить на завтра, а сегодня провести вечер, уделив внимание друг другу. Тем более вскоре, такой возможности у нас долго не представится. — Стараясь немного улыбаться, сказала Линда, в душе которой царил самый настоящий кавардак. С одной стороны женщина прекрасно понимала, что её дочери, будучи авантюристками, и без того, постоянно рисковали. С другой стороны, надвигающаяся война, от чего-то, до жути её беспокоила и пугала.
Глава 24
Неожиданный результат
— Слава яйцам, она ушла, — подумал Гриша, когда ему, наконец, удалось закрыть дверь за Вилисией и Гунарой.
На улице уже было темно, а свежий прохладный воздух приятно наполнял лёгкие парня. Сделав пару глубоких вдохов, Григорий посмотрел на стоявшую возле входа в дом Нарли. На лице девушки читалась лёгкая обеспокоенность. — Ну да не дурно тут заволноваться, пережить ужин с такой-то стервой.
— О чём грустишь? О чём мечтаешь? — Подойдя чуть ближе, обратился Гриша к Нарли.
— Ни о чём господин, — как по команде ответила рагарка.
— Не переживай, скоро пойдём в город мёртвых, а там этой пришибленной наверняка не будет. — Подмигнув, произнёс Гриша и направился в дом. И уже стоя в дверях, он добавил, — ты это, если не собираешься тренироваться, то лучше тоже заходи, а то уже прохладно.
— Хорошо господин, — коротко ответила девушка, после чего дверь за Григорием закрылась, а она грустно выдохнув, подумала, — счастье не успело прийти, а беда уже стучится в дверь. — Её взгляд неволь устремился на запертую калитку, за которой где-то там шла Вилисия, со своей телохранительницей.
— Ну, ничего страшного, — успокаивающе подумала она. — Господину эта жрица тоже не по душе. Так что всё будет хорошо! – С этой мыслью рагарка направилась в дом, в котором, в специально выделенной, небольшой комнатушке, больше напоминающей большую кладовую, Григорий уже во всю шаманил.
На полу по центру комнаты был аккуратно разложен костяк рыцаря скелета. Магии в его костях не было, поэтому они особо не крепились, лишь местами цепляясь естественными сочленениями между собой и образуя при этом эдакий своеобразный суповой набор.
— Ну, по крайней мере, ради материалов, могилы не придётся рыть, — холодно осматривая этот самый материал, тихо произнёс парень. При этом, в глубине его души, таилось лёгкое отторжение к предстоящему действу. Подойдя к столу, он левой рукой аккуратно взял черепок скелета, и посмотрев в его пустые глазницы, без капли радости в душе, пробормотал себе под нос, — ну что Лёлик, сейчас будем в тебя «бриллиантик» вставлять.
Развернув черепок тыльной стороной к себе, Григорий внимательно осмотрел полость внутри, где ранее стоял прежний камень маны, и серьёзно призадумался, — а на кой хрен, я его извлекал? Руны нанёс и всех дел-то, а теперь…. — Понимая, что немного лопухнулся, парень невольно буркнул себе под нос, — бля! — И принялся расширять гнездо для камня маны, который он извлёк из павшего жнеца.
В первую очередь, Гриша решил попробовать попрактиковать чары Плавление костей. Заклинание относилось к некромантии, и как он понял из его описания, было придумано для корректировки скелетов подымаемых мертвяков, в первую очередь живых костяков.
Но хоть чары и были весьма простыми, и даже работали, но кость плавили плохо, хотя и жрали ману как свинья яблоки. Поэтому Григорию пришлось перейти к более тривиальным способам расширения гнезда, а именно воспользоваться своим Клыком волка, который он без задней мысли сегодня как раз наточил.
Процесс пошёл, причём сравнительно хорошо, кость вполне вменяемо поддавалась, при этом даже не требовалось использовать внутреннюю энергию или ману, что не могло не радовать. Но, не смотря на все старания Григория, результат получился довольно кривоватый, а весь процесс занял внушительное количество времени. Хотя здесь ему уже пришли чары для плавления костей, благодаря которым он немного подплавив получившееся гнездо, легко и достаточно плотно вставил в него камень маны.
Убедившись, что всё в порядке, Гриша, невесело вздохнув и очередной раз пожалев о замене камня маны, аккуратно вынул его и приступил к вырезанию тонких каналов, за место тех, которые он ранее срезал, расширяя гнездо.
Рутина быстро поглотила его. И он даже не заметил, как пролетело несколько часов, а весь череп изнутри был покрыт множеством относительно аккуратно вырезанных символов. И это не говоря уже о том, что борозды, для каналов маны, уже давно были готовы и обработаны им.
Взглянув на кучу костей, лежавших на полу, и понимая, что уже довольно поздно, Григорий положил почти подготовленный черепок на стол и направился спать.
* * *
Проснулся Гриша как обычно, с первыми лучами солнца, которое беспардонно протиснувшись в щель между занавесками, светило ему прямо в лицо. Воспоминания о вчерашнем вечере и ночные сновидения, в которых центральная роль отводилась кучкам костей, тесно переплетались в нечто единое, и поначалу ему даже пришлось задуматься, что было на самом деле, а что ему приснилось.
Не спеша поднявшись с кровати и одевшись, Григорий направился в купальню, по пути заглянув справить нужду. Добравшись до места назначения, и предварительно постучавшись, он вошёл в просторное, но не очень большое помещение. Подойдя к небольшой деревянной ванне и ладошками зачерпнув из неё прохладной воды, он умылся. После этого в голове у него немного прояснилось, а на душе стало чуточку свежо.
Выйдя во двор, Гриша заметил, что все уже были там. Харон с Ягальей разминались, в то время как Нарли, полная самоотдачи, отрабатывала «рывок». Получалось у неё так себе, но уже, какой не какой, прогресс был заметен. Она действительно стала перемещаться немного быстрее, хотя и недостаточно, чтобы это назвать Техникой лёгкой поступи, ну или чем-то в этом роде.
— Доброе утро господин! — Воскликнул Харон, как только заметил Григория. Следом за мальчиком, поздоровались Ягалья и Нарли, которые для этого подошли поближе, благодаря чему, Гриша заметил, что Нарли выглядит жутко вымотанной.
— Ты что всю ночь тренировалась⁉ — Недовольно спросил он.
— Простите господин, — ответила девушка поклонившись.
— М-да, от этой чёртовой монашки одни проблемы, — подумал Григорий, догадываясь, какая ерунда могла прийти в голову его
