Душелов. Том 3 - Emory Faded
Короче говоря, шанс встретить одержимого у меня был… ну, скорее, проще даже сказать, что у меня его вовсе не было. А вот с демонами дела обстоят иначе — этим существам совершенно на всё плевать — процент их появления в городе остался точно таким же, как и был до всех этих событий. Только благодаря этому я за эти полтора месяца продолжал развиваться хоть как-то, в конечном счёте даже кое-как взошёл на третий этаж и третью ступень.
Такой прогресс, конечно, невероятно смешён, если сравнивать с прогрессом в прошлом месяце, но я склонен думать, что лучше уж пускай так, чем совсем никакого развития. Тем более, я всё равно делаю основную ставку не на это, а на Элизабет, которая переодически говорит, что ищет способ развивать мой Дар в более быстром темпе.
Больше же всего меня сейчас волнует даже не развитие Дара, а… прояснение взаимоотношений с Алисой и Карэн, а так же, в целом, налаживание их с семьёй Агнэс.
Причём, я даже не знаю, что из этого всего наиболее тяжёлая задача… то ли рассказать о произошедшем между мной и Карэн Алисе, которой я за эти дни пока что так и не набрался смелости всё рассказать, испытывая чувство вины и стыда, то ли поговорить о наших нынешних и будущих отношениях с Карэн, у которой вообще не понятно, что сейчас, — да и вообще в целом, — на уме, то ли каким-то образом найти подходящий, не слишком навязчивый способ доходчиво извиниться перед остальными Агнэс…
Ладно, решено.
Сегодня последний выходной, а завтра начало новой учебной недели, так что в любом случае пересекусь с Карэн и Алисой. И либо прямо в школе постараюсь с ними обсудить это, либо уже после школы. Но завтра точно надо уже наконец покончить с этими двумя нерешёнными проблема — нет никакого смысла их более откладывать — в итоге из-за этого наверняка станет всё только хуже.
— «Разворачивайся и быстро уходи отсюда,» — неожиданно раздался у меня в голове знакомый голос.
Хантер…
— «Рассказывай, в чём дело,» — остановившись на месте, мысленно сказал я.
— «На это нет времени! Сейчас же, если хочешь жить, развернись и иди назад!» — уже в приказном тоне произнёс он.
Я уже собирался ему ответить, как меня неожиданно окликнули.
— Эй! Пацан! — раздалось слева от меня.
— «Уже слишком поздно. Делай, что он говорит и не груби ему.»
После этих слов моментально включилось одно из проявлений моего Дара — то самое состояние, с отчуждёнными эмоциями.
Повернув голову налево, увидел мужчину, лет тридцати с лишнем, сидящего во фривольной позе — закинув ногу на коленку, и откинув голову с руками назад — на спинку скамейки. Ростом, наверное, примерно чуть выше меня; очень накаченное, огромное тело; ярко красные, завивающиеся волосы, спадают ему по плечи и небрежно растрепанны, словно он изображает из себя рок-музыканта; а глаз не видно из-за больших солнцезащитных очков, что почему-то надеты на него сейчас, поздней ночью, когда солнце уже очень давно зашло.
— Вам что-то нужно? — вежливо спросил я.
— Ага, типа того… — и лишь сказав это, наконец поднял голову, посмотрев на меня, — подойди-ка ко мне.
Быстро обдумав это, я всё-таки сделал несколько шагов к нему, при этом сохранив идеальную дистанцию, чтобы была возможность, как достать его косой, так и, отпрыгнув назад, выстрелить в него из пистолета.
— Этот старик ведь сейчас в твоей голове, да? Это заметно по твоему пульсу: он сначала резко подскочил, ещё даже до того, как я позвал тебя; а потом, вдруг, резко упал, зафиксировавшись на одном значение. И что же он тебе сказал?
— «Солги ему,» — произнёс Хантер в моей голове.
Солгать или нет? Хантер ведь до этого сам говорил, чтобы я делал, как он скажет, а теперь говорит обратно. Впрочем, если он и сам догадывается, то есть ли хоть какая-то разница, солгу я ему сейчас или нет?
— Да, — честно ответил я.
— Ха… — усмехнулся он, — а ты, я смотрю, куда более прямолинейный парень, чем этот старикашка. Мне это нравится. И что же он тебе сказал?
— Чтобы я не грубил тебе и делал, как ты скажешь.
— Ха-ха-ха! Узнаю старика! Постоянно заливает про честь и гордость, а сам пойдёт на любые ухищрения, лишь бы победить! Мерзкий чёртов лицемер… Слушай… а ты меня что, совсем не узнаёшь?
— А мы разве встречались?
— Ага. Один раз, правда. Зато — какой! Что, правда не помнишь? Может, всё же попробуешь вспомнить?
На этих словах, учитывая обстановку, быстро пробежавшись по самым важным моментам моей жизни, конечно же у меня появились догадки. Но пока что у меня не было уверенности в этом, а потому ответил:
— Нет, не помню.
Сделав глубокий вздох, он встал и неторопливо пошёл в мою сторону. И подойдя почти вплотную, чуть наклонил ко мне голову, приспустив очки, сказав:
— А если так?
После этого я увидел чёрные, как сама бездна, глаза.
Как я и думал, это третьеранговый одержимый. Теперь моя догадка казалась ещё более верной.
Но не успел я её озвучить, как он сам её подтвердил, произнеся:
— Может, тебе оторванные ножки той девушки помогут вспомнить меня? — засияла на его лице хищная, самодовольная улыбка.
— Я вспомнил, — не проявляя и толики смятения, ответил я.
— Ну вот! Другой разговор! — резко выпрямился он. — А теперь, когда ты вспомнил меня, думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, почему я сейчас нахожусь здесь, прямо перед тобой?
— Собираешься отомстить.
— И снова в точку! Как и ожидалось от тебя, ты сообразительный парень! Но знаешь, на всякий случай всё равно предупрежу: не советую пытаться тянуть время — старикан и его пешки в любом случае сюда уже не успеют никак. Мне для этого, кстати, даже больше месяца пришлось выжидать подходящего момента. А то его пешки мешались, то он сам переодически вокруг тебя крутился. Короче, я даже подойти к тебе толком не мог. Зато всё это не зря. Ведь вот он — момент, когда этой помехи, наконец-таки, нет! Да и я успел за это время неплохо так изучить тебя. Нарыл там заодно всякой разной информации интересной. Узнал даже, с кем ты общаешься, с кем трахаешься и кого любишь.
— Ты…
— Не-не, — замахал он
