Острова звездного океана - Федорова
«А энергия живого, по причине тяжести оного, согласно общих законов, не в коем случае не должна опережать энергию мертвого.»
Глава 44
Горная гряда, видневшаяся на горизонте, незаметно срослась воедино и медленно погрузилась в серый мрак. Санчо, уже обладавший небольшой информацией, касаемо своего положения и ситуации вокруг, погрузился в тяжкие рассуждения. Пытаясь сопоставить полученные данные, в более понятную для себя форму, он вспоминал душевную беседу с Михалычем, стараясь не упустить ни одной брошенной фразы. Поэтому, гоняя во рту сладкий изюм, он вынуждено оформил выходное пособие двигателю. И определив Бетелгейзе, своей конечной станцией, Санчо предоставил Разящему самостоятельный подъем.
«Одиночество. Одинокий, никому не нужный изгой. Тебя даже люди лисицы выгнали из своего сообщества.» Пригорюнился путешественник, потеряв из виду очертание покинутой обители.
«Ладно, будет тебе, страдать. Сказано иди к своим, значит свои найдутся и значит надо идти. А на что ты надеялся? Это хорошо, что хоть так приняли. Михалыч этот и советами дельными снарядил, по самое не хочу:
«Помни, твой талисман большая сила. Не трать её попусту. Духи обитающие в бездне тебе не страшны, но сущности живущие в мирах и привратники с обеих сторон, очень опасны.»
«Так ты же вроде как привратник, но по моему, не очень опасен.»
«Ты зришь лишь то, что велено тебе.
Пройдёшь врата, познаешь суть,
и лбом упрешься в безысходность.
Сейчас в мир жизни уходи.
Нужда заставит, воротишься.»
«И знай, за даром высшего, придет охотников орда, будь осторожен путник.»
«Да уж. Крути педали, дальше в дали, пока в башка тебе не дали!» Сделал заключение раздосадованный Санчо.
«И всё же маленькими плюсиками я оброс. Во-первых: сбежал из тюрьмы, во-вторых: Юпанга с Михалычем и в третьих: Я живой, передвигаюсь на универсальном транспорте, а самое главное я хоть кого то да встретил. Это всё лучше, чем корз пасти. Из минусов: Движемся опять в прежнюю неизвестную сторону и ориентиров как всегда — целая серая туча. Так что найти и вернуться в это место будет ой как непросто. Мне следовало не отходить от древа и продолжать движение параллельно ствола. Хотя такой опыт уже был. Это ж уму не постижимо, такое громадное плато и где на каменном дереве! А если, как говорит старый лис — уровней тут много, то я ещё не один раз воткнусь рогами в стену. Это ж надо. Древо жизни! Духи! Обалдеть. Кому рассказать, ну точно в психушку припрячут!» Ухмыльнулся Санчо.
В своей прошлой жизни, Сашка иногда задумывался над тем, что же там, в запретной тьме. Теорий и предположений, с целым стадом очевидцев, было конечно много. И практически всё, связывало одно: Полёт в белом коридоре.
«Лечу, пытаюсь найти выход. Нашёл, очнулся.» Рассказывал его шурин, попавший в страшную аварию. Сам же Сашка знал, что рядом с ним постоянно кто-то находится. И этот кто-то, не очень добренький. Он запрещал Сашке обижать и причинять вред окружающему, а его обидчиков неминуемо постигала ужасная кара. Обидчики с детства, умерли, либо стали отбросами. В армии был очень интересный случай: Первый подъем в батальоне и к Сашке пристал лев, самый крутой боксёр в роте. Пытаясь заставить Сашку вне очереди убираться в кубрике, лев начал молотить его по щам.
В результате, крутой лев уехал в госпиталь со свинкой и вот с такенной свинской рожей, а Сашка неделю не мог сжать кулаки. Костяшки так и остались, вогнанными в запястья, издавать болючие скрипы перед непогодой. Второй, друг льва, акула, обманул Сашку, кинув его на немалые по солдатским меркам деньги. В итоге: пьяный лев, отрезал пьяной акуле яйца. И снизошло на них благо.
Купив квартиру в новострое, пьяный Сашка устроил небольшую перепалку с соседями. Уже подмяв под себя двоих бойцов, болтливо-хватательно-обнимательного стиля, он сильно получил ногой в ухо от третьего, выскочившего из подъездной двери. Эта нога, сгнила. Её владелец, постоянно провожал Сашку взглядом, восседая в инвалидном кресле, на балкончике первого этажа Сашкиного подъезда.
«Да уж, сквозь врата пройти не вышло, значит с тылу обойдём.» Засмеялся Санчо.
«И всё же, мне следует менять расположение привода. Когда сидишь спиной к борту, то нихрена не видишь. Управление такой первоклассной яхтой, требует прямолинейного обзора в три стороны. А эта примитивная веломодель, капец как неудобная. Так что, пока идём до звёзд, надо подумать над этой задачей. А задача непростая. Без конических шестерен, хотя бы одной пары, ничего не выйдет. С шестернями проблема, точными их не сделаешь. Ещё есть вариант вывести вал над топкой и приделать к нему вентилятор. Возможно и будет крутить, но кобыл в такой тяге очень мало и опять же места для ходьбы и так минимум, а тут ещё вал будет крутиться. Так и самого примотает. Ладно, делать один хрен нечего, придется лезть за токарным станком.»
Колдуя над дифференциалом, Санчо услышал уже знакомый звук.
«Опа! Опять полетели, духи.» Действительно, мимо судна всё чаще и чаще стали пролетать прозрачные облака, белых и чёрных оттенков.
«Это мы уже проходили. Опять двадцать пять?» Санчо забросив инженерные дела, облачился в доспех и выглядывая высшего, готовил приветственно-вопросительную речь, касаемо разных многочисленно-непонятных моментов. Но высший не прилетел. Потихоньку расступилась серая мгла, обнажив перед Санчо неприметную скалистую местность.
«Бля… Почему то у меня такое чувство, будто я вернулся домой к крысюкам.» Недовольно проворчал капитан.
«Ну точно! Вон и бакланы летят, долбанные. Соскучились по дядюшке Санчо, твари.» В голове замигал красный вопросительный знак.
«Что за ерунда происходит!?» С досады хотелось прыгнуть по палубе с такой силой, чтобы доски под ним провалились к чертовой бабушке. Единственно, что настораживало, так это местность немного отличалась от его острова и бакланы летели как то медленно, несинхронно.
«А чего это они, как коровы беременные летят? Хм… Это не птеры, это какие то другие птеры, неправильные чуть чуть.» Проверив снаряжение и установив задвижки на медленный подъём, Санчо встал у носовой баллисты, соображая что он будет
