Сам себе властелин 2 - Александр Горбов
— А невидимость? Чтобы настоящая, а не такая вот, полупрозрачная.
— Есть, но бесполезная.
— Почему?
— Не видно ничего. Свет в глаза не попадает, будто слепнешь. А на ощупь много не сделаешь.
— Жаль.
Мумий ещё раз погрозил мне пальцем, но уже не сердито.
— Больше никаких опытов без меня.
— Обещаю!
Дедушка ушёл, а я плюхнулся досыпать.
* * *
Через несколько дней у ворот замка начали появляться курьеры. Под расписку они сдавали Уру-Буке документы для грядущего тендера.
— Надо разбирать, — вздохнул мумий, — пока нас бумажками с головой не завалили.
В правом крыле дворца мы выбрали комнату с большим столом и уселись читать. Заглянула бабушка, скривилась при виде бумаг и ушла. Прибежала Шагра, принесла большой чайник с кауаффием и печеньки для меня и махонький графинчик с ликёром для мумия. Пришёл Уру-Бука, вывалил на стол ещё порцию бумаг и быстро сбежал, чтобы и его не припахали к делу.
— Какие жадные эти гномы, — ворчал мумий, — знают, что мы будем выбирать по цене, и всё равно не снижают. За лишнюю тысячу золотых удавятся.
— Угу.
Всю финансовую документацию я свалил на дедушку, а сам просматривал чертежи. В этом мире их делали не по ГОСТу, а художественно, как настоящее произведение искусства. Только размеры подписывали, для ясности.
— Вот эти башни мне нравятся.
— Ну-ка, дай посмотрю. Симпатично, только стены низковаты.
— А как тебе эти?
— Ну, — мумий почесал в затылке, — грубовато выглядит, но надёжно. Тролли всегда так строят.
Обед Шагра принесла мне прямо на рабочее место. Я наскоро перекусил и снова нырнул в чертежи. Мумий, по уши заваленный бумагами, даже свой ликёр не выпил.
— Может, ну его, этот город? Столько мороки, деньги потратим.
— Надо, — я вздохнул и откинулся на спинку кресла, — светлых лучше бить толпой. Чем больше город, тем ополчение солиднее. Заведём собственных магов, назначим их военнообязанными.
— Ни один не приедет, — мумий скривился, — они все гордые, вредные и зазнайки.
— Тогда построим собственный университет, будем своих волшебников учить. С военной кафедрой и подготовительными курсами. А ты, деда, будешь читать напутственную речь выпускникам.
— Не моё это дело, — огрызнулся мумий, — ты Владыка, вот и выступай. А я старый, мне такое вредно.
К вечеру мы подвели неутешительный итог. Выиграть тендер должны были тролли. По цене эти здоровяки перебили всех остальных с большим отрывом. Только архитектура у них не отличалась разнообразием. Например, театр от продуктового склада отличить было невозможно.
— В чёрном-чёрном городе, — страшным голосом пробубнил мумий, — стоят серые-серые одинаковые дома, а в них живут одинаковые зелёные орки.
Мы призадумались.
— Глупость, зомби меня защекочи, твой тендер, — мумий хлопнул ладонью по столу, — не так надо.
— А как?
— Поделим заказ на отдельные кусочки. Вот, например, театр. Тебе какой нравится?
— Тот, что тёмные из Цадерака предложили.
— Пусть они и строят. Канал — болотные тролли. Стены — гномы. Ну и остальное поделим. У кого лучше, тому и отдадим.
Я согласился, и мы сели выбирать. Как почувствовав, тут же пришли бабушка, Шагра, Дитя Тьмы и Клэр.
— Мы тоже хотим выбирать! — заявила девочка.
— Вы сами навыбираете, — бабушка подвинула мумия и села рядом, — потом стыдись тысячу лет, что у нас театр на сарай похож.
Мумий хотел рыкнуть в ответ, но под моим взглядом стих. В прошлый раз, когда он огрызнулся на замечание бабушки, мне пришлось его целый день прятать в башне.
Впрочем, наше собрание прошло достаточно мирно. Только с колоннами для ратуши чуть не дошло до драки. Шагра, бабушка и Клэр, пришедшая за компанию с Дитём, хотели колонны в виде мраморных мужчин, держащих портик. А я и мумий голосовали за девиц из розового гранита.
— Безвкусица, — кривилась бабушка, — да ещё и полуголые.
— Ваши мужики не лучше, — неосмотрительно ляпнул мумий.
— Это искусство, понимать надо! Ты при жизни ни одной статуи в замке не поставил, а туда же.
— А можно, — влезла Шагра, — поставить не человеческие фигуры, а орков?
Против таких скульптур возразили все, включая Дитя.
— А я говорю, девушек поставим, — настаивал мумий, — для радости глаз и эстетики.
— Сейчас как дам эстетику! Бесстыдник. По улицам дети будут ходить, между прочим.
В дверь заглянул Уру-Бука.
— А ужин будет? — шёпотом поинтересовался орк, — уже вечер.
На него зашикали. Бука тихонько вошёл, постоял, понаблюдал и включился в спор. Ему тоже больше нравились колонны в виде девушек. Приободрённые, мы с мумием пошли в атаку.
— Может, — подняла руку Клэр, — пусть будут и те и другие? Через одного.
Бабушка поворчала, для порядка, но на предложение согласилась.
— А ужин, — напомнил Уру-Бука, — кушать очень хочетшя.
И мы пошли на кухню.
* * *
Ужинали чем тёмные боги послали. Паштет, бутерброды с жирной колбасой, зелень, помидоры, сыр. Просто и вкусно.
— Совсем забыла, надо было горячее приготовить, — сокрушалась бабушка, и сурово зыркала на мужа, — а всё ты, спорит он со мной.
Мумий прикинулся глухим и сделал вид, что его здесь нет.
— Владыка, — Уру-Бука повернулся ко мне, — я вчера ночью видел штранное. Кто-то летал над жамком.
— Птица?
— Большое. Во! — орк развёл руки в стороны, показывая размер, — и белое вшё.
— Деда, ты Конкорда не выпускал?
Мумий покачал головой:
— Он за реку летает, ему сложно между башен маневрировать.
— Светлые шпиона заслали?
— Надо маленьких птичек сделать…
— Простите, — Клэр потупилась и покраснела, — простите, пожалуйста.
— Что?
— Это я летала. На метле.
— Зачем?! Да ещё ночью?
— В городе летать нельзя. Я думала, что никому не помешаю.
Тут за Клэр вступилась бабушка:
— Что вы на девочку набросились? Летала, значит надо было. У нас, у ведьм, так принято. Есть ещё вопросы?
Все сразу стихли и больше вопросов не задавали.
Когда мы уже выходили с ужина, меня отозвал в сторону Уру-Бука.
— Владыка, — орк говорил почти шёпотом, — ешли это была вошпитательница, то это.
— Что?
Бука смутился.
— Жначит она почти не одетая была. Или шовшем. Не будет же она в белых штанах летать.
Я хлопнул орка по плечу.
— Значит, так у них, у ведьм, принято. Но я что-то не хочу переспрашивать у бабушки.
— Не надо, — Бука часто закивал, — у неё не надо. Жначит, так положено.
И орк бочком двинулся к выходу, стараясь не попадаться на глаза бабушке. А я сделал себе пометку — чаще смотреть в окно вечером. Никогда не видел, как летают на метле.
Глава 38
Обожаю утро. Просыпаешься, не спеша пьёшь кауаффий, смотришь в окно. Главное, этим кауаффием
