Смертник из рода Валевских. Книга 1 - Василий Михайлович Маханенко
— Полагаю, этот урок мы все запомним надолго и сделаем соответствующие выводы, — произнёс надсмотрщик, как только кибитка остановилась. — Мне стоит больше уделять времени обучению. Некоторые моменты, что прочла Карина, показались мне чем-то новым. Тёмному Максу стоит научиться сдерживать свой гнев и не пытаться атаковать противника, заведомо его сильнее. Либо иметь в кармане запасной план. Карине Фарди стоит научиться чуткости и умению останавливаться. Доминировать над слабыми весело и приятно, но это есть пусть тьмы. К тому же нельзя забывать, что всегда найдётся кто-то, кто сильнее. Пусть даже по статусу или положению. И, демонстрируя доминирование, нужно быть готовым подчиниться аналогичному доминированию со стороны более сильного. Либо доминировать в условиях отсутствия свидетелей. Ступай со Светом, дитя Крепости. Нам сегодня предстоит тяжёлая ночь.
Нет, всё же что-то положительное в служителях Света есть. Странное, необычное, можно даже сказать, что извращённое, но определённо положительное. Выйдя из повозки, я осмотрелся. Нас доставили в походный лагерь какой-то маленькой армии. Повсюду были расставлены палатки, горели костры, люди готовились встречать ночь. Потянуло приятным запахом рыбного супа — мы с Густавом частенько его готовили во время своих отлучек из замка. Церковники растворились среди обычных воинов, словно родные.
— Это что ещё за чудо такое? Вы кого нам привезли? Мы обычно удары на грушах отрабатываем. Или правила вновь поменяли и груши теперь под запретом? — послышался язвительный голос. Я обернулся и увидел коротышку, что едва достигал мне до груди. Густая борода скрывала черты лица, но только не глаза — чёрные, как сама ночь. Хотя, возможно, тому виной были надвигающиеся сумерки. Одет коротышка был в цельный стальной доспех, разве что шлем находился в руках. Судя по ширине плеч, у отца Тиута появился прямой конкурент за звание разрушителя дверных проёмов. Потому что в ширину коротышка был едва ли не больше, чем в высоту. В глаза сразу бросилась главная отличительная деталь — на серой кирасе в районе груди красной краской была выгравирована надпись «смертник».
— Остынь, Баламут, — к коротышке подошла женщина. Красивая. Породистая. Я даже спину выпрямил в её присутствии. — Отец Тиут, это и есть ваши гении из академии, которых надо провести по разлому?
— Графиня, приятно видеть вас вновь, — отец Тиут подошёл к женщине и, у меня едва глаза на лоб не полезли, преклонил колено. Церковник! Из службы безопасности Крепости! Перед смертником! Преклонил колено!
— Я тоже рада тебя видеть. Можно бумаги? И поднимись, а то у твоих гениев сейчас глаза из орбит вылезут. Так, что тут у нас. О! Потенциальный Чистильщик! Народ, вы слышали? У нас тут потенциальный Чистильщик нарисовался! Ещё один. Будет в одиночку такие разломы закрывать.
Раздался дружный хохот. Судя по всему, шутка имела свою предысторию.
— Чистильщик? — к Графине и Баламуту нетрезвой походкой подошёл сухощавый мужчина. Тоже в стальном доспехе и тоже с клеймом смертника на груди. Посмотрев осоловелыми глазами в бумагу, что держала Графиня, он икнул и заплетающимся голосом заявил: — Тогда я спать! Третьи сутки на ногах.
— Склянка, отставить спасть! Мы идёт в разлом, — жёстко приказала Графиня, на что мужчина тяжело вздохнул, махнул рукой и отошёл в сторону. Усевшись на землю, он извлёк откуда-то небольшую бутыль и принялся пить прямо из горла. Судя по тому, что никто, включая церковников, не обратил на это внимания, такое поведение Склянки считалось нормой.
— Хорошо, с одним мы определились. Пусть будет Чистильщик, больнее будет падать. Кто же тогда ты, парень? Сразу Паладин?
Ещё один взрыв смеха и в этот момент произошло сразу две вещи. Первое — я окончательно утратил понимание происходящего. Чистильщик не я, а Карина Фарди? Когда это она стала настолько сильной и интересной Крепости? Второе — Графиня перевернула лист, прочла несколько строчек, и улыбка исчезла с её красивого лица. Спустя несколько мгновений на меня смотрел холодный взгляд убийцы. Графиня произнесла всего два слова, заставившие утихнуть всю толпу.
— Тёмный. Зеркало.
— Сука…, — тихая ругань, послышавшаяся от одного из костров спустя вечность, стала спусковым механизмом. То, как принялись возмущаться обычные вояки, едва не заставило меня попятится назад в кибитку. Там меня хоть одна Карина била, здесь, если я правильно понимаю, весь лагерь собирается пройтись по моим косточкам. Причём не только кулаками — где-то в толпе мелькала сталь.
— Это шутка? У него нет ауры тёмного, — Графиня повернулась к отцу Тиуту, требуя разъяснений. — Или он обращённый? Крепость вновь поменяла правила? Отец, ты знаешь мои принципы — обращённым нет места в этом мире.
— Он не обращённый, но он тёмный, — ответил церковник. — Отец Нор подозревал, что у тебя возникнут вопросы. Возьми — все подробности тёмного Макса указаны здесь.
— Ему ещё и кличку успели выдать? — тёмные глаза Баламута пронзали меня насквозь. — Хотелось бы знать, за какие такие заслуги? Выглядит как пацанёнок, только от мамкиной сиськи оторванный.
— Он Валевский, — произнесла Графиня и коротышка прикусил язык. — Тёмный, отойди на двадцать шагов вправо от телеги. Отец Тиут, выдай ему эликсир маны. Буравчик! Нужна твоя сила.
— Всем нужна моя сила, — голос раздался у меня из-за спины, причём настолько близко, что я едва не подпрыгнул от испуга. Совершенно незаметно ко мне подкрался самый обычный человек, которого я только видел в своей жизни. Обычная внешность, обычный рост, обычные движения. Хотя то, как тихо передвигался он во всё тех же неизменных стальных латах, вызывало уважение.
— Что у тебя? — удовлетворённый произведённой реакцией, Буравчик подошёл к Графине. — Так… Энергетическая броня второго уровня с отражением. Интересно. Да, хотелось бы опробовать.
— Постарайся не убить его, — предупредила Графиня.
— Мать, не нужно учить меня детей строгать! — заявил
