Покажи мне космос - Лина Каптейн
Им не составило труда вычислить, кто находился на площадке. Девушка на костылях в лагере лишь одна, в то время как у Паши и Фила все написано на лицах.
— Да, я тоже слышала шум, — подтверждает Наташа. — Но когда пришла на площадку, там уже никого не было.
— У нас есть основания полагать, что вы оба участвовали в произошедшем. — Директор начинает постукивать пальцами по столешнице, явно ожидая объяснений.
— Простите, Иван Ефимович, но я не в состоянии никого побить. Даже хожу с трудом из-за растяжения связок. — Я указываю на костыли, стоящие рядом с моим стулом.
— Однако вы, Маргарита, присутствовали во время драки и скрыли это от своего куратора, хотя прекрасно знаете правила.
Не в силах выдержать пронзительный взгляд директора, я опускаю голову. Филипп и Паша тоже не произносят ни слова.
Тишину нарушает лишь стук пальцев Ивана Ефимовича. Кажется, он стремительно теряет терпение:
— Ну, так я услышу правду сегодня? Если нет, вы трое можете быть свободны. Но чтобы до обеда собрали вещи, покинули комнаты и стояли с чемоданами на автобусной остановке.
— Постойте, Иван Ефимович! — восклицает Филипп. — Рита ни в чем не виновата. Пожалуйста, не наказывайте ее строго.
— Тогда расскажешь, что произошло? Филипп, ты очень помог нам в эту смену, и мы тебе благодарны. Хочется услышать твою точку зрения.
— Да, расскажи, как поставил мне фингал, — цедит сквозь зубы Паша, и я понимаю, что рано списала его со счетов.
Он все-таки сделал свой выбор и вышел на сцену.
Глава 84
В любом случае Паше больше нечего терять.
— Значит, вы не врезались в столб? — уточняет директор.
— Какой столб мог сделать такое? Вы сами-то верите? Мой глаз встретился с его кулаком.
Паша указывает рукой на Филиппа.
— Это было за дело. — У меня больше не получается сдерживаться. — Он оборонялся, ведь ты ударил первым.
Кровь начинает закипать от поведения Паши.
Сама не понимаю, как могла его любить. Почему не замечала гнильцу. Почему верила, что вокруг виноваты все, кроме него.
Он вешал мне на уши лапшу, а я никогда не сомневалась в его словах. Следовала за ним, как в танцах. Он же партнер, ведущий. Что на паркете, что по жизни. Мы крайне редко менялись ролями.
Паша был моей первой любовью. Трогательной, чистой, по-детски наивной. Но любовь зла.
Сейчас передо мной сидит совершенно другой человек. Не тот, кого я обожала и кем восхищалась.
Годами Паша медленно, но верно катился по наклонной, а за последние пару месяцев скатился совсем.
Дно еще далеко, и он может продолжать дальше. Однако уже без меня.
Я не стану вытаскивать его оттуда. Пусть выбирается сам, раз вступил на путь драк, пьянства и случайных связей.
— Он увел мою девушку! — Паша с яростью смотрит на Филиппа, сжимая кулаки.
— Мы уже выяснили, что Рита давно с тобой рассталась, — отвечает тот.
— Все в прошлом, — подтверждаю я.
Только Паша не хочет соглашаться:
— А могло быть и в будущем, если бы ты не ошивался вокруг нее!
— Думаешь, что имеешь право решать, с кем ей общаться, а с кем нет?
— Молодые люди! — вмешивается куратор. — Вспомните, где вы находитесь!
Не знала, что хрупкая Наташа способна быть жесткой. Впервые вижу ее с этой стороны. Впрочем, наверняка именно работа со студентами заставила ее выработать командный тон.
Слова куратора отрезвляют разгоряченных парней, как холодный душ.
— Извините, — произносит Филипп, глядя сначала на Наташу, а потом на Ивана Ефимовича.
— Да, извините, — повторяет Паша.
— Так. — Директор кладет ладонь на стол. — Мне все ясно.
— Иван Ефимович, что вы… решили? — с замиранием сердца спрашиваю я.
В кабинете на несколько секунд повисает тишина. Слышно лишь, как шумит листва за окном. А потом директор произносит:
— Маргарита, вы можете остаться. Но за стремление скрыть драку вам объявляется замечание. А вот Павлу и Филиппу придется написать объяснительную и сегодня же выехать из «Звездного».
У меня внутри все обрывается.
Мир вокруг на секунду замирает, будто его поставили на паузу. Даже звуки в ушах стихают.
Происходит худшее. То, чего я так боялась.
Счастье, которое едва успело войти в мою жизнь, вот-вот снова исчезнет. Разрушится, словно замок из песка, накрытый безжалостной волной. Обвалится, рассыпется, сравняется с землей.
— Но… ведь Филипп многое сделал для лагеря, — начинаю бормотать я. — Почему ему нельзя остаться?
Вдруг найдется способ переубедить директора.
Однако он лишь разводит руками:
— Правила есть правила. Драка — крайне грубое нарушение дисциплины. Правда, в счет заслуг Филиппа я не стану сообщать об этом в его вуз, — говорит Иван Ефимович, после чего поворачивается к Паше: — Употребление алкоголя в «Звездном» тоже недопустимо. Не думайте, что я ничего не почувствовал, когда вы ко мне вошли. О вашем поведении мы доложим обязательно.
Тому ничего не остается, кроме как опустить голову. Теперь в университете его возьмут на карандаш. А если проступки будут повторяться, вообще отчислят. Доигрался.
Но я думаю, такого наказания недостаточно. Обязательно выскажу гаду все, когда мы выйдем из административного корпуса.
Он будто специально устроил драку, чтобы испортить остаток отдыха мне и Филиппу.
Ух, как же я зла!
В эту минуту под столом Фил берет мою руку в свою.
— Успокойся, все будет нормально, — шепчет он на ухо, наклонившись ближе.
Хочется ему верить. Очень.
Я делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю и в ответ сжимаю ладонь Филиппа.
Глава 85
Минут пятнадцать парни пишут объяснительные, после чего мы наконец-то выходим из административного корпуса. Сдвинув брови, я делаю несколько шагов к Паше.
Однако куратор словно чувствует, что ситуация вновь готова воспламениться, как тлеющий костер от порывов ветра.
Наташа подхватывает моего бывшего под руку и быстро уводит, а я остаюсь стоять рядом с Филиппом. Тот успокаивающе кладет ладонь мне на плечо:
— Оставь его. Он уже получил свое.
— Мало получил, — шиплю я, глядя вслед Паше.
Жаль, у меня нет способности по желанию превращать человека в камень. Сейчас она была бы кстати.
— Ты же не хочешь вылететь из лагеря за компанию.
— Не хочу.
— Тогда отпусти его. — Филипп становится передо мной.
— Но ведь он во всем виноват… — уже не слишком уверенно произношу я.
— Да. Но отчасти и я тоже.
— Это в чем?
— В том, что так сильно расквасил ему лицо. Он меня ужасно выбесил. Если бы не ты с ребятами, от него бы не осталось живого места.
— Фил… — Я смотрю в его грустные синие глаза. — Каждый
