Мастер Гравитации 2 - Дмитрий Ангор
Продолжая болтать, мы добрались до арены. Я направился в свою личную раздевалку, оставляя за собой дымящийся шлейф обгоревшей одежды, словно дракон, сбросивший старую чешую после огненного полёта.
Натянув свежий костюм, я вышел на ринг, где меня встретил оглушительный рев аплодисментов. Фанатов у меня прибавилось, гонорар тоже подрос. Количество зрителей и ставок давно перевалило за определённый уровень, так что мой агент — Гриша — теперь будет получать больший процент. Если бы на его месте был кто-нибудь другой, его бы давно обманули на деньги, но с Гришей такие фокусы не проходят: он ведь Распутин, а с Распутиными шутки плохи. Да и делает он это скорее ради развлечения.
На этот раз моим соперником был тип в синей маске. Что мне это давало? Да, по сути, ничего. Но и не нужно — для добычи информации у меня есть Гриша.
Рефери напомнил, что мой соперник в синей маске — мастер единоборств, и довольно опасный парень. Я окинул его взглядом: коренастый, высокий, словно дуб. Пожал ему руку — казалось, будто пытаюсь сжать булыжник.
Гриша не смог о нём ничего толком выяснить — кто он такой, откуда взялся. Но, по имеющимся данным, он не принадлежал к Родам, враждующим с моим. Так что калечить его я не собирался, если, конечно, он сам об этом не попросит.
— Слушай, — отвёл меня в сторонку Гриша перед началом боя, — не переусердствуй там. Соперник у тебя серьёзный.
— Да понимаю я, но сейчас мне деньги нужны как никогда, — ухмыльнулся я, вспоминая обугленные останки своего «Вепря» и перспективу покупки нового авто.
— Деньги деньгами, но жизнь важнее, — вздохнул он. — Ладно, я, конечно, смогу тебя потом подлатать, если что, но главное — успеть вовремя. Не забывай, что у всех на ринге свои секреты, не только у тебя.
Не успел он договорить, как рефери пригласил нас с соперником в центр ринга. Я кивнул Грише и шагнул вперёд, чувствуя, как адреналин заполняет каждую клеточку моего тела.
Соперник взглянул на меня сквозь прорези маски и тихо сказал:
— Слушай, парень, намеренно калечить тебя не буду, но и проигрывать не планирую. Если почувствуешь, что сдаёшь позиции, лучше сдавайся. Чем дольше бой, тем больше зрителям нужно зрелищ. А я, как и ты, скорее всего, на контракте: что прикажут, то и сделаю.
— Без обид, но и я не собираюсь проигрывать, — улыбнулся я.
— Понял, принял, на лопатки уложил, — подмигнул он, отпустив местную шуточную фразу борцов. Смысл её в том, что всё ясно, и в любом случае соперника он уложит.
Прозвенел гонг, и мы немедленно ринулись в бой, раздавая удары. Я быстро сообразил, что он постарается взять меня в захват и повалить на пол — это его конёк. Он упорно сокращал дистанцию, словно танк, прорывающийся к цели.
Пожалуй, я не был мастером борьбы, но кое-что об этом знал. Мы обменялись несколькими ударами, словно шахматисты, осторожно разыгрывающие дебют.
Его движения были быстрыми и отточенными, как у питона, готового задушить добычу, но такие выпады были редки. Большую часть времени он кружил вокруг меня, создавая иллюзию атаки или обдумывая, как лучше напасть. В общем, шоу для публики шло полным ходом.
Толпа ревела, требуя крови и зрелищ. А я тем временем размышлял о том, что, может быть, стоило выбрать карьеру филолога: в худшем случае тебя просто поправляют на конференциях, а не пытаются сломать кости. Да и это я не про себя, а про своих соперников на ринге: им бы лекции читать, а не вот это всё.
Мой противник, как я и думал, попытался взять меня в захват, но я увернулся, почувствовав, как его пальцы скользят по моему плечу.
Наш бой продолжался, и я понимал, что нужно закончить его до того, как публика начнёт требовать ещё более жестоких развлечений. Решил, что пора прибегнуть к методам, о которых косвенно намекал Гриша. Вернее, не намекал, а загадочно ухмылялся, а я делал выводы.
В какой-то момент я нарочно оставил ногу чуть в стороне и замедлился на секунду, притворяясь, что не успеваю её убрать. Соперник бросился к ней, и, схватив, перебросил меня через себя.
Я с грохотом шмякнулся на пол и для вида покорчился от боли. Но пока боец в синей маске ликовал, нарезая вокруг меня победные круги и предвкушая лёгкую победу, я наблюдал за табло со ставками.
Ставки, дорогие мои, росли, как на дрожжах… Интересно, на кого ставят: на меня или на то, сколько зубов я потеряю? Усмехнувшись этой мысли, я быстро поднялся с пола. А соперник, похоже, не особо расстроился — он ведь шоу создавал, а оно требует времени.
Едва я встал на ноги, как мой противник снова рванул к моей ноге, но на этот раз я перехватил его первым, схватив за руку и швырнув на пол. Чуть не перестарался… Надо бы лучше себя контролировать. Но «синяя маска» довольно шустро поднялся, и я с облегчением выдохнул.
— Неплохо, — признал он, — на грубой силе выкатываешься.
Я лишь кивнул ему в ответ и снова бросил взгляд на табло: к тем двум сотням ставок прибавилось ещё двадцать. Это никуда не годится! Нужно что-то делать, чтобы поднять интерес публики.
Подумал про себя: может, дело в том, что я привык завершать бои быстро и эффективно, без лишнего шума и пыли. Мои движения резкие и прямолинейные, а у соперника — красочные и эффектные, но с множеством ненужных жестов. Видно, что он привык работать на публику, растягивая удовольствие. Тут всё ясно: люди любят зрелища.
Соперник снова пошёл на меня, и я решил сыграть по его правилам. Пропустил пару ударов по ноге и сделал вид, что она подкосилась. Даже специально подставил ему шею. Он тут же воспользовался этим, захватив меня и ударив по голове.
Не знаю, как называется этот приём, но в момент падения моя голова оказалась в его руках. Если бы он был особенно талантлив, то, думаю, после такого удара моя голова могла бы остаться у него в руках — полный отрыв башки в прямом смысле слова.
Я рухнул на ринг и услышал, как толпа взревела от восторга. Бросив взгляд на табло, я заметил, что ставки взлетели ещё на полторы сотни. Ну что ж, иногда полезно приложиться носом к полу
