О, мой бомж - Джема
В голове промелькнула мысль, что Горский сейчас запишет вместо меня какую-нибудь Машу Пупкину и отберет Даню. Похоже, я медленно схожу с ума.
После того, как мы покинули ЗАГС, Виктор уговорил меня пообедать в кафе. Я была голодна, потому согласилась. А потом он отвез меня домой и спросил, во сколько я собираюсь ехать за Даней. Естественно, я стала отказываться, но Горский заявил, что его сыну будет удобнее в салоне майбаха, нежели в переполненном автобусе.
К слову, сегодня Горский вел себя вполне прилично. Не завез в какую-нибудь лесополосу или в промзону, как я того со страхом ожидала. Не было никаких пошлых намеков. Да и в основном он разговаривал с Данькой, а не со мной. У этих двоих, как ни странно, обнаружилось много общих тем.
На следующее утро машина Горского ждала нас прямо у подъезда. Данька с радостью устроился в детском кресле и принялся тараторить, пересказывая просмотренные вчера мультфильмы.
— Может, не стоило приезжать? Мы сами как-нибудь разберемся-доберемся, — я сходу попыталась внушить Горскому, что не нужно нас преследовать и оказывать знаки внимания.
— Холодно, зима. Зачем вам в маршрутках толкаться?
— Если ты планируешь возить нас всю зиму, то твоя фирма быстро загнется в отсутствии адекватного руководства.
— И из миллиардера я превращусь в миллионера. А если стану вас возить еще и весной, то опущусь до бомжа. Так? Значит, поселюсь в вашем подъезде и буду каждый день ходить к вам в гости, — он подмигнул Даньке в зеркало заднего вида.
— Не поселишься. У нас злые жильцы, — буркнула я.
— Мама, ты сама говолила, что взлослым надо говолить «вы». Почему ты говолишь Викасепанычу «ты»? Это не культульно.
— А почему ты говоришь Виктору Степановичу «ты»? — строго спросила я.
— А патамушта мы длузья! — недолго думая, выпалил сын.
— И мы с твоей мамой друзья, — встрял в наш воспитательный диалог Горский. Меня аж передернуло от такого заявления.
— Ула! Вы подлужились! А когда мы пойдем к тебе в гости? Ты же у нас был, тепель наша очеледь!
— Да хоть завтра. Но лучше в выходной день.
— Сынок, Виктор Степанович очень далеко живет. Мы не сможем к нему приехать, — как можно печальнее произнесла я.
— Да ладно, далеко. Скажешь тоже. Не в Африке же!
В сумке пиликнул телефон. Пришло уведомление о поступлении на счет. Точно. Сегодня же день зарплаты. Только сумма была намного больше, чем моя обычная зарплата.
— Что это? — спросила я у Горского, показывая ему экран телефона с сообщением.
— Уведомление от твоего банка, — как дуре сказал он.
— Почему так много перевели. Твоя бухгалтерия ошиблась.
— Нет. Сумма верная. Это с премией.
— Какой еще премией? Мне не за что было ее давать.
— Это уже не тебе решать. Кстати, как твой бронхит? На поправку идешь, смотрю. За два дня так ни разу не кашлянула.
— А мама и не кашляет! — радостно сообщил Даня. — Она только плачет все влемя.
Ну, спасибо, сыночек! Сдал мать со всеми потрохами.
Горский посмотрел на меня так, что у меня все внутри перевернулось.
— Это от соринок, — буркнула я.
И имя этим соринкам Виктор Степанович Горский.
— Если мама еще раз заплачет, расскажешь мне. Я все улажу, — повернувшись к сыну, выдал Виктор.
— Обязательно ласкажу!
Назад я ехала ожидаемо с Горским.
— Может, ты не будешь нас возить? Представляешь, что о нас будут думать люди? На шторы не сдает, зато на майбахе ездит.
— На шторы? — Горский скептически поднял бровь. — Скажи номер группы, я вызову дизайнеров по интерьеру, пусть сделают замеры.
— Да я образно. Сдаю я на шторы, — щеки покраснели. Еще подумает, что я та самая мать из чата, которая никогда ни на что не сдает.
— Может, Даню в частный садик определить? Подыскать какой-нибудь ближе к дому.
— Нет, не стоит, у Дани здесь друзья. Воспитатели хорошие. Нравятся ему.
Всю дорогу до дома мы говорили о каких-то пустяках. Я все ждала, когда он начнет выдвигать какие-то требования насчет Дани, но он не затрагивал эту тему. Спросил только, что нужно Даньке купить.
Войдя в квартиру, перезвонила Ленке, которая названивала мне, пока я была с Горским. Благо телефон стоял на беззвучном режиме.
— Ты чего трубки не берешь? — напустилась она на меня.
— Не слышала.
— И не видела?
— Ну чего ты такая подозрительная? Не одна была.
— А с кем? С Бомжом своим? Пришел к тебе с рулеткой и бутылкой перемерять результаты для повышения рейтинга?
— Он каждый день возит нас с Даней в садик.
— Зачем? Он, что, долбанулся? Нет, конечно, это романтично. И если б я хотела лучше узнать ребенка, я б тоже так делала. Но это такой гемор. Проснись рано, забери-отвези-привези, потом занимайся своими делами, и снова забери-привези-отвези. Весь день в жопу. Дал бы денег на такси и не парился. Все равно бы плюсик в карму заработал.
— Вчера мы заявление в ЗАГС подали…
— Вот это круто, — закричала Ленка, не дослушав. — Какие же вы молодцы! Как быстро все решили!
— Об установлении отцовства.
— Ну, тоже неплохо, — радость в Ленкином голосе поубавилась. — Какой он все-таки молодец. И тебе финансовая гарантия. Это тебе не сантехник Вася с серой зарплатой. С такими алиментами тебе и работать не надо. Слушай, а у него холостых дружков-миллиардеров нет?
— Вроде есть, — кисло ответила я. — Но они такие же придурки.
— Ничего страшного! Мне подходит.
— Я теперь переживаю, правильно ли я сделала, что так легко согласилась на это? Вдруг он решил отомстить мне и сделает какую-нибудь гадость. Вдруг впишет какую-нибудь свою девку как мать? Или заберет свидетельство и не отдаст мне? Или вместе со свидетельством заберет и Даньку? Спрячет где-нибудь?
— Стоп-стоп, подруга, Горский там тебя ничем не заразил?
— Чем?
— Тараканами своими! Твои родные как-то помельче были, что ли.
Глава 62
Утром машины Горского на месте не было. Ненадолго его хватило. Это даже к лучшему, что он так быстро понял, что у него ничего не выгорит.
— А где Викасепаныч? — Данька растерянно крутил головой, выискивая черную машину.
— У него дела, — ответила я, чтобы не расстраивать Даню.
Горский наигрался в отца.
Мы уже дошли до края парковки, когда со мной поравнялась стальная ауди. Тонированное стекло приоткрылось, оттуда высунулась аккуратно стриженая голова мужчины.
— Екатерина Сергеевна, Виктор Степанович сказал вас довезти до садика. Садитесь, пожалуйста.
Я мотнула головой.
— Спасибо, но мы доберемся
