Семь мармеладных поцелуев - Рацлава Зарецкая
— Согласен, — закивал Роман Викторович. — Кто как не заместитель генерального директора должен его замещать. Думаю, решение будет единогласным, так ведь?
Вверх взмыли руки. Две, три, шесть, девять, десять, двенадцать, тринадцать. Последним неуверенно и с явной неохотой проголосовал Аркадий Борисович. Довольная Галина Юрьевна поблагодарила всех и разрешила разойтись. Обо мне больше никто не заговорил. Видимо, всем было плевать на меня, младшего секретаря на испытательном сроке. Да и мне было наплевать на всех, кроме Саши. Даже не представляю, как объяснить ему всю ситуацию с долгом и этими фото.
— Аня, зайди потом ко мне, — раздался надо мной голос Демидова.
Я обернулась и подняла голову вверх, но Алексей уже выходил из конференц-зала. Пока я пялилась на его удаляющуюся спину, сидящий рядом Саша резко встал и устремился к выходу. Неловко поднявшись с крутящегося стула, я последовала вдогонку за Сашей.
— Подожди…те! — крикнула я Ларскому, который был уж очень далеко. Специально что ли убегал от меня?
Ускорив шаг, я запуталась и, подвернув ногу, зашипела от боли, упав на одно колено.
— Осторожнее надо быть, — произнесла надо мной Демидова.
Я злобно взглянула на нее снизу-вверх и спросила:
— Зачем вы так поступили? Я думала, у нас договор, и мы должны сохранять конфиденциальность.
— У нас договор, который требует сохранения конфиденциальности лишь от вас, — ухмыльнулась Галина Юрьевна. — Да и что вы так переживаете? Даже если вас уволят — в чем я сомневаюсь, ведь теперь Ларского заменит мой сын, — без работы вы не останетесь.
— Так с самого начала это и был ваш план? — спросила я, с трудом поднявшись. Боль в ноге резко дала о себе знать, и я сморщилась. — Вы затеяли все это, чтобы загнать Сашу в угол? Для этого вам нужны были фото?
Галина Юрьевна огляделась по сторонам и, убедившись, что рядом никого уже нет, сказала:
— Это не было моим планом с самого начала, но стало, когда ты разбила мою вазу. На нее мне было плевать, а вот перспектива позабавиться меня привлекла. Никогда не знаешь, когда понадобится подобный компромат. Так что без обид, милочка. На войне как на войне.
— Вы же его тетя, — произнесла я, поражаясь жестокостью этой женщины. — Разве можно так поступать с родным человеком?
— У меня есть сын, а он куда мне роднее племянника.
— Кто сказал вам про ПТСР? Оксана Морозкина?
— Я не выдаю своих информаторов, — сжала губы Демидова.
— Зачем использовали фото, если у вас уже было медицинское заключение Ларского? — продолжала расспрашивать я. — Вы и так бы добились его отстранения.
— Это была вишенка на торте. А еще страховка. Я старательно не давала племяннику выпустить продукцию, чтобы он потерпел неудачу как руководитель, но он все же обыграл меня, заручившись поддержкой друга моего брата. — Демидова обиженно надула губы. — Так что пошла другим путем и решила пустить в ход все свое оружие.
— То есть пакости с инвесторами — это тоже ваших рук дело? — Не сказать, что я была удивлена. Эта женщина готова на многое, чтобы получить желаемое.
Галина Юрьевна неопределенно хмыкнула и со снисходительной улыбкой посмотрела на меня.
Вот и прояснилось, кто все это время ставил палки в колеса.
— Еще я использовала фото, потому что заметила, что ты сблизилась с моим племянником, — вдруг добавила Демидова. — Решила и рыбку съесть, и… — Она не договорила и противно засмеялась.
— Да как вы вообще можете такое говорить! — чуть ли не закричала я. Злость во мне поднялась и клокотала. Я даже о приличиях забыла.
— Что, влюбилась в него? — изумилась Демидова. — Раз так, тогда у меня для тебя есть шокирующая информация. Самую интересную подробность о своей жизни мой племянник утаил от тебя…
В этот момент зазвонил мой телефон. Подумав, что это мог быть потерявший меня Саша, я в спешке поднесла экран к лицу. Звонил Никита, что тоже было немаловажно.
— Алло, — приняла вызов я и отвернулась от Демидовой.
— Привет, чего Сашка трубку не берет? — недовольно поинтересовался Подольский.
— У него было совещание. — Сунув папку с документами подмышку, я поспешила к Ларскому.
— Телефон включен, гудки идут.
— Может, забыл в кабинете, — будничным тоном сказала я, едва подавляя волнение, которое росло во мне с небывалой скоростью.
Вдруг у Саши случился приступ, и он потерял сознание? Только бы все было хорошо…
— Он обычно не игнорирует мои звонки, — с подозрением произнес Никита.
— Я сейчас зайду к нему и спрошу, — пообещала я. Мой голос уже срывался, поэтому я скинула вызов и ускорилась, напрочь позабыв о Демидовой и ее рассказе.
Подольский словно чувствовал неладное и позвонил в самый неподходящий момент. Саша наверняка попросит ничего ему не рассказывать, чтобы не волновать перед операцией, так что мне еще несколько раз придется включить перед ним дурочку.
Поднявшись на десятый этаж, я пробежала по коридору и без стука влетела в кабинет Саши.
Он стояла у кресла, опершись руками о его спинку. Услышав, что хлопнула дверь, он поднял растерянный взгляд, но, увидев меня, в мгновение ока помрачнел и нахмурился.
— Саш, послушай, твоя тетя…она… — попыталась найти подходящие слова я, но волнение не давало мне этого сделать.
— Что, наврала? — усмехнулся Саша.
— Да, то есть нет, но… Она преподнесла все так, будто я аферистка, которая решила тебя соблазнить из-за денег.
— Хочешь сказать, это не так?
— Конечно же нет! — воскликнула я. — Мои чувства к тебе настоящие, я не притворяюсь!
— Зачем тогда отправляла наши фото ей? — В отличие от меня, Саша был спокойным как удав. Словно случившееся вовсе не разозлило. Словно он уже знал все ответы на вопросы.
Словно он не верил моим словам…
— Это долгая история! — сказала я, нервно заламывая пальцы на руках. — Я разбила ее вазу, задолжала семь миллионов, а она предложила вот такую альтернативу. Как я могла не согласиться, ведь у меня нет денег, а тут всего каких-то семь поцелуев с начальником, которого я тогда еще знать не знала. Вот и согласилась, а потом влюбилась в тебя и…
— …продолжила отправлять фото, — закончил за меня Саша.
Его зеленые глаза пристально смотрели на меня, в них плескалось презрение и разочарование. У меня внутри все оборвалось от этого взгляда. Зная Сашу, я уже поняла, что он принял решение не верить мне, и ни за что уже его не изменит.
— Саш, я… — мне уже нечего было сказать в свое оправдание. Я лишь мямлила, чувствуя, как на глазах
