Мои бывшие - Дана Блэк
Я услышал это, спрятал телефон в карман, пересилил себя, и поднялся с дивана.
— Это какая-то ошибка! Мирон, скажи им! — сестра обернулась ко мне. — Мир, ты ДОЛЖЕН это уладить, понял?
За*бал уже этот шантаж.
— В чем дело?
— Дело в том, что появился свидетель того, как на вас напала ваша сестра. А также найдены её отпечатки пальцев рядом с местом убийства Аллы Рубцовой, — пояснили мне.
— Там была толпа! Разумеется, там есть отпечатки Марины.
— Отпечатки характерные. Как и следы подошв, где была борьба. Улики будут предоставлены в ходе разбирательства. Сейчас же наилучшим выходом будет не препятствовать нам, — резко заявил полицейский.
— Что за свидетель? — выкрикнула Марина. — Мирон, вспомни наш разговор, ты просто обязан мне помочь. Ты прекрасно знаешь, что не я тебя ранила. И ты вытащишь меня!
Её подтолкнули в спину, наручники надевать не стали, и все мы вышли из дома.
Напротив, на дороге, припаркованы три полицейские машины. К одной повели Марину, а ко второй… Яну? Арестовали?
— Я могу поехать с вами? Как ближайший родственник?
Даже если не разрешат, то пробьюсь!
Марину придется вытаскивать, хотя огромное желание — оставить её за решеткой. Но Яна… её я бросить не могу.
— В другую машину, — указал полицейский.
Марину посадили отдельно. Яну тоже. И меня.
Черт.
Могла ли Марина убить Аллу? Раньше я бы сказал, что нет, что сестра способна только на шантаж, а не на физическое воздействие. Но недавно я имел возможность убедиться в том, что Марина способна на все. Вот только зачем ей Алла? И кто сказал, что Марина на меня напала?
Этот вопрос я повторил полицейскому из сопровождения. Думал, он не ответит, но он пояснил:
— Свидетель едет в одной из машин. Она не скрывается, сама настояла на этом.
— Яна? — не поверил я.
— Да.
Значит, её не арестовали — это уже хорошо. Но… какого черта?
Ладно, с ней я смогу решить вопрос.
Всех нас высадили у участка, и повели в него под конвоем. Марина плакала, что-то объясняла полицейскому, всхлипывая. Яна шла, прямая, как палка, и даже не глядела в мою сторону. А я… я шел из последних сил.
— Ждите. Через пять минут придет следователь, и вам придется подписать все заявления, и дать официальные показания. Можете остаться в коридоре. И, — это уже ко мне, — не советую вам устраивать здесь скандал, и нападать на свидетельницу.
— Я не трону её. Идите.
Яна, бледнея, отошла от меня. Марину завели в кабинет.
— Яна, Яночка, малышка, почему ты не отвечала на звонки? Почему не приезжала? — опустился у её ног.
Она горько скривила губы, но больше не отворачивалась.
— Прости. Я заболела. Просто свалилась. Я… я рада, что ты дома, — улыбнулась она мне. — Ты же не сердишься? Я не могла молчать. Я просто должна была!
— Я понимаю. Но заявление писать не нужно, — прошептал я ей. — Ты возьмешь свои слова назад. Скажешь, что вы с Мариной поссорились, потому ты оговорила её. Тебе за это ничего не будет, я об этом позабочусь. Ради меня, пожалуйста! Марина не должна оказаться под следствием, хорошо?
Яна оскорбленно отшатнулась от меня. Словно я предложил ей нечто ужасное.
— Нет, — выдохнула она. — Я не стану брать свои слова назад. Я дам показания, Мирон.
Глава 43
Глава 43
ЯНА
Вышла из отделения и решительно направилась к воротам.
Мирон еще там, его пока не отпустили, и слава богу, лучше ему не попадаться мне сейчас.
Не писать заявление.
Какого черта, спрашивается?
Споткнулась на бордюре, огораживающем старую клумбу и упала, коленями больно ударилась об асфальт.
В глазах тут же закипели слезы.
Не столько от боли — это все от обиды, до последнего не верила, что Мирон просит всерьез. Да, она его сестра, но прощать такое?
Поднялась и отряхнулась.
Уже медленнее двинулась к воротам. В памяти против воли замелькали кадры ночи — где Марина летит с ножом на меня, и Мирон вырастает впереди.
Он мне жизнь спас. И пусть она его ранила не специально. Но на меня-то она бросалась не в шутку, только дурак решит, что это такой прикол.
А Мирон не дурак. Он понимает, что его сестра пыталась убить меня. И все равно уговаривал.
Яночка, не пиши.
Задохнулась от злости.
Вышла на тротуар и остановилась. Голова вдруг закружилась и улица показалось какой-то выпуклой, нереальной. Ладонью оперлась о тополь, что растет возле забора и прикрыла глаза.
Нервы,
