Кумир в черном - Jana Mazai-Krasovskaya
— Не трогаете нас — не трогаем вас. Понятно?
И что-то сделал с Верноном, так что тот переместился на диван и спокойно задышал.
— Заклинание сна. Утром я зайду за Поттером, пусть к половине десятого будет готов.
— Почему бы тебе не забрать его сейчас и насовсем?
— Кровная защита его матери, до совершеннолетия Гарри Поттера вы обречены.
Петунья застонала.
— Что, дать возможность ребенку переночевать и покормить его завтраком для тебя умопомрачительно сложно?
— Да ты… Да он…
И вот тут Гарри едва не покраснел, как тетка расписывала его «игру в вампира». А Снейп… захохотал. А потом зашипел, как тот вампир по телевизору, то есть как настоящий.
— Если с него упадет хоть один волос…
А потом улыбнулся, и показал резко выступившие клыки и моментально побелевшая Петунья и ее сын грохнулись в обморок.
Гарри выпучил глаза.
— Вы?..
— Я тоже поупражнялся бы в трансфигурации, — ответил Снейп, пряча палочку. — Но в данном случае это была простая иллюзия.
Никаких клыков у него не было и в помине.
— Думаю, до утра с вами теперь точно ничего не случится.
— А может…
— Хорошо.
Снейп просто чудесно понимал Гарри с полуслова, сам тому удивляясь. Он отлевитировал тела Дурслей и даже доставил Дадли и Петунью в спальни.
— Не могу обещать, что им не будут сниться кошмары, так что если ночью кто-то будет кричать, не стоит беспокоиться.
— Не буду! — радостно пообещал Гарри.
Ему уже хотелось, чтобы утро наступило как можно быстрей, но голова странно гудела, словно его сильно-сильно ударили.
— Не вздумайте рано вставать, сегодня важно как следует выспаться. Ты получил сегодня слишком много новых знаний, а мозгу тоже нужен отдых. Марш в кровать, я уйду сам. Да, и двери закрою, поверь, у меня получится.
— Спасибо… Спасибо, это был самый лучший в моей жизни день рождения, профессор Снейп!
— Сомнус минима…
Выйдя из коттеджа на Тисовой, Снейп аппарировал к себе и надолго задумался. Прежде всего над тем, почему директор отправил к Поттеру — его? По многим оговоркам, далеко не случайным, Северус прекрасно понимал, что его планировали во враги мальчишке. Что случилось? Что помешало? И чем грозит это ему самому и… Поттеру?
Понять невозможно. И напрямую не спросишь, а даже если и спросить, то в ответ можно получить что угодно. Кроме, наверное, правды. Или все-таки есть шанс? Северус вспоминал, прикидывал и так и этак, и решил, что шанс все-таки есть. Вопрос теперь в том, как его увеличить. Увы, раздумывать над этим дальше он не мог: директор ждал его отчета.
3. Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка
Снейп отчитывался совершенно бесстрастно, хотя Альбус видел, что мальчик ему понравился, каким бы странным ему это ни казалось. Он даже попробовал было подергать за привязанность Северуса к Лили, подведя его к мысли о том, что погибла она только потому, что хотела сохранить жизнь своему ребенку, для чего фактически принесла себя в жертву. И никак не ожидал прямого вопроса:
— Почему вы вручили Поттера именно мне?
От Северуса Снейпа, вот уже несколько лет никогда ни о чем не говорившего прямо, это показалось ударом под дых — настолько директор был не готов к такому.
То ли великие Мойры сбились в прядении нитей, то ли в Запретном лесу приказал долго жить один из хагридовских любимцев, то ли еще что… Но он ответил правду. Почему? Не мог иначе? Да ладно, сколько лет и даже десятилетий мог, и вдруг припекло?
Нет, всего одна случайность: когда миссис Фигг прислала очередную жалобу, Альбус решил наконец хоть одним глазком посмотреть на будущего героя и увидел мальчика избитым и молча плачущим… Он стоял рядом с ним с активированным артефактом невидимости и не мог ее сбросить, однако сумел залечить ему синяки и ссадины, пусть не опасные, но… Глядя сквозь него, словно чувствуя присутствие, мальчик прошептал: «Спасибо… мама?.. Папа?» И как он это сделал… Альбус еле устоял на ногах. Еле сдержался, чтобы не схватить его в охапку и не забрать с собой — сию же секунду.
Гарри стоял у него перед глазами и сейчас. Та самая капля, которая камень точит.
Какой он, к Мордреду, Великий Светлый, если допустил такое? И ведь не единожды… Нет, настоящие Светлые не могут быть политиками. И даже руководителями — не могут. Они могут быть только блаженными, отшельниками, вне мира сего или не от мира сего. А ведь верят… сколько волшебников верят, что он, Альбус Дамблдор, истинно светел душой. И он будет продолжать делать хорошую мину при любой игре — потому что нельзя иначе. Потому что больше некому. Была надежда на Северуса, но, увы, и его он проморгал. А теперь надо суметь отпустить его, просто отпустить — пусть живет, как умеет.
Трудно: привык, прикипел. Как отвратительно чувствовать себя старым пауком…
— Я очень виноват перед мальчиком, Северус. Как и перед тобой. Я больше не могу. В тот момент, когда я узнал о травме Хагрида, я решил все отдать на волю случая.
Он говорил, глядя перед собой остекленевшими — неужели от подступивших слез? — глазами, а Снейп понимал, как много он не знал, не думал, не мог представить.
Тяжесть, что взвалил на себя старый волшебник. Вину за то, что он увидел в его памяти: оказалось, недавно Альбус сам отправлялся к Гарри и не поверил своим глазам. И теперь в ужасе, что отобрал у Гарри не то что счастливое детство, а детство вообще, как таковое.
Не защитил, не поддержал, не помог.
Как когда-то еще одному человеку. Ему, Северусу…
— Я забрал у тебя гораздо больше, чем когда-либо смогу отдать, — закончил директор.
Снейп, не ожидавший такого, тем не менее сумел спросить:
— Освободите меня от клятв?
— Если они тебе больше не нужны. Тогда это было единственной возможностью удержать тебя… живым.
— Я… понял.
— Ты очень хочешь избавиться от них? Я… это сделаю. Помоги Гарри. Просто помоги. А с Лордом я попробую разобраться сам.
— Я ни от чего не отказываюсь, — Снейп сам удивился, что произнес такие слова. Но Альбус ментально впервые открылся перед ним так, что его захлестнуло всем тем, что годами, нет, десятилетиями носил в себе Верховный Чародей. Если старик несет такую ношу, грех
