Украденные сны - Алекс Рудин
Третье удобное кресло уже вернулось на место, и столик с шахматными фигурами, как ни в чем не бывало, стоял у стены.
— Значит, не нравится тебе мой батюшка? — спросил я вслух, подкидывая в руке тяжелую костяную фигурку ладьи в виде осадной башенки с зубцами. Фигурка была тяжелой и теплой на ощупь.
Дом ничего не ответил. Но по кабинету словно пролетел порыв холодного ветра. Это был не обжигающий холод, а сквозняк. От него возникло отчетливое неуютное ощущение.
— Не нравится, — кивнул я. — Но поделать нечего. Придется как-то выстраивать отношения — все же, мы принадлежим к одному роду. Не слишком умно враждовать из-за таких пустяков, как разные взгляды на жизнь. Согласен?
Дом снова промолчал. Но сквозняк прекратился, и я счел это знаком согласия.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Наклонился над шахматной доской, внимательно оценивая позицию. Дом в этот раз играл белыми и атаковал, умело используя преимущество первого хода.
— Давай-ка, я короля уберу от тебя подальше, — решил я, делая рокировку. — Вот так! Теперь атакуй на здоровье.
Я еще немного посидел в кресле, глядя на украшенный лепниной потолок и наслаждаясь одиночеством. Потом перевел взгляд на окно и удивленно поднял брови. В окне появился витраж. Он был искусно выложен из цветных кусочков стекла. Солнечный свет, проходя сквозь них, превращался в мягкое золотистое свечение.
Витраж изображал человека в длинном темно-синем плаще с капюшоном. В руке человек держал старинный золотой фонарь.
— Красота какая! — улыбнулся я. — Это знак, что мы договорились?
И не поверил глазам — фонарь на витраже едва заметно качнулся вверх-вниз.
Откладывать разговор с Иевлиным я не стал. Если уж пообещал отцу помочь, то сделаю это поскорее.
На удивление, бывший императорский повар отозвался сразу.
— Рад вас слышать, господин Тайновидец.
Даже в его мысленной речи явственно слышались привычные ворчливые нотки.
— Взаимно, господин Иевлин, — улыбнулся я.
И не стал тянуть время, а сразу перешел к делу.
— Я к вам с просьбой.
— Внимательно слушаю, Александр Васильевич.
— Мой отец собирается жениться. По какой-то причине ему очень важно, чтобы угощением на свадьбу занялись именно вы. Вы могли бы поговорить с ним об этом?
— Поговорить-то можно… — помолчав, отозвался бывший императорский повар. — Только вот о характере вашего батюшки я наслышан. Да и сам я не сахар, честно говоря. Думаете, мы сможем с ним поладить?
Он снова замолчал, а потом спросил:
— Вам очень важно, чтобы я согласился?
— Не очень, — откровенно признался я. — Мне было важно передать вам просьбу отца. Но решать вам. Я в любом случае благодарен за разговор.
— С вами удивительно легко иметь дело, Александр Васильевич, — проворчал Иевлин. — Хорошо, я подумаю.
На этой доброжелательной ноте мы распрощались.
— Ваше сиятельство, обед готов! — торжественно объявил Игнат, появляясь в дверях кабинета. — Извольте кушать!
Впечатление не портил даже клетчатый кухонный фартук, который Игнат позабыл снять.
— Ты настоящий дворецкий, — рассмеялся я, поднимаясь из кресла. — Идем!
Щи получились отменные — густые, наваристые, с тонко нашинкованной капустой и полосками сладкого перца. Сметана плавала в них белоснежным айсбергом.
— Вкусно, ваше сиятельство? — озабоченно спросил Игнат.
— Очень! — промычал я, не переставая работать ложкой. — Накормил на славу. Где ты научился так кулинарить?
— Так это же простая еда, деревенская, — удивился Игнат. — А с городскими трактирами все равно не сравнить.
В его словах мне послышался явный намек.
— Не скучно тебе здесь одному, Игнат? — прямо спросил я. — Я часто как с утра ухожу, так только вечером возвращаюсь.
— Не в скуке дело, — смутился Игнат. — Если честно сказать, я тут у вас как на курорте живу. По дому дел почти никаких. Отдыхаю целыми днями. А вы мне еще жалованье платите.
— И что тебя смущает? — удивился я.
— Так, по совести-то, и платить не за что, Александр Васильевич. Может, мне какую службу себе найти? Тоже буду копейку в дом приносить.
— Думаешь, у нас денег не хватает? — рассмеялся я.
— Хватает, конечно, — окончательно смутился старик.
— Служба, Игнат, бывает разная, — улыбнулся я. — Мне спокойнее, когда я знаю, что ты в доме. Значит, здесь все в порядке. Ты за всем присмотришь и вовремя мне зов пошлешь. Ведь так?
— Так, конечно, — кивнул Игнат.
— Я знаю это, и могу не беспокоиться. Так что ты мне очень нужен. Спасибо за вкусный обед.
Повеселевший Игнат принялся убирать со стола.
— А в свободное время ты чем любишь заниматься? — заинтересовался я.
— Так у меня этого свободного времени и не было с тех пор, как я из деревни уехал, — удивился Игнат. — В лицее-то, сами знаете, какая служба. Встань затемно, господ лицеистов разбуди, завтрак подай. Потом комнаты прибери, потом обед — и так до вечера.
— Так это ты с непривычки переживаешь? — рассмеялся я. — Или, все же, скучновато?
— Скучать я не привык, Александр Васильевич, — признался Игнат. — Вот грядки разбил. Скоро клубничное варенье на зиму варить буду. Его, конечно, и купить можно. А свое-то всяко вкуснее.
— Конечно, вкуснее, — улыбнулся я. — Клубничное варенье, да если с блинами… Хорошо.
— А вечерами иногда сижу на крыльце и на звезды смотрю. Я это еще в детстве любил. Бывало, на ночь сбегу на речку, удочки закину. А сам лягу в траву и гляжу в небо. Знаете, какие звезды в деревне? Огромные, как яблоки! И висят низко, над самой землей. А в камышах лягушки квакают.
— Красота, — согласился я.
И почувствовал внезапное острое желание вот так же полюбоваться ночным небом. Тем более, что на Каменном острове этому не мешал свет от центральных кварталов столицы.
— А хотите я на завтрак блинов испеку? — предложил Игнат. — Мне господин Иевлин такой рецепт подсказал! Его блинами сам император завтракать любил. А я на бумажку записал, чтобы не забыть. Там кислое молоко нужно, пяток яиц, пшеничной муки и сахару, да еще соды на кончике ножа…
— Очень хочу, — улыбнулся я. — Слушай, Игнат! А не построить ли нам в саду обсерваторию?
— Это где музыку играют? — уточнил старик. — Так музыкантов и на площади можно послушать. Зачем же их сюда тащить? Шумно будет.
— В обсерватории наблюдают за звездами, — улыбнулся я. — Сделаем раздвижной купол, поставим телескоп. И будем любоваться звездным небом. Что скажешь?
Старик только покачал головой. Но я чувствовал, что мое предложение его заинтересовало.
* * *
Переходя Неву по Шепчущему мосту, я по привычке остановился у перил, закрыл глаза и прислушался к завораживающему бормотанию водяных струй. Перед глазами неожиданно возник каменистый пляж и легкая рябь на воде от берегового ветра. А вдалеке, у самого горизонта — крошечный кораблик с гордо поднятыми парусами.
Над головой
