Предатель. Ты променял меня на бывшую - Алиса Верди

Произносить это вслух оказывается очень нелегко. И я уже чувствую, как помимо воли горло сжимает колючий болезненный ком.

— Ох! — мама всплескивает руками и прижимает их груди. — Батюшки! Как же так?

— Ну, вот так.

— Эмилия, у вас же ребенок! Темка — он же маленький еще! Ему папа нужен и мама! Одумайся!

— Да, мам, дело не во мне, — прижимаю я руку ко лбу.

Горячий какой-то. Может, у меня температура?

— Ох, Юра что ли решил развестись? — она вновь хватается за сердце. — Но мужики же редко первыми хотят развода! Неужели, довела ты его?

— Нет, мам, развод потребовала я.

— Ничего не понимаю! Ты с ума сошла, что ли? Он же у тебя не муж, а золото! Такого специально будешь искать — не найдешь! Что стряслось-то у вас?

— Юра любит другую, — говорю я, а у самой сердце сжимается от боли.

— Ох! — мама плюхается на кухонную табуретку.

Какое-то время сидит и молча хлопает глазами, пытаясь осознать услышанное.

— Да с чего ты взяла-то? Не верю я в это! Юра не такой! Я его хорошо знаю, он мне как сын. Он очень хороший и ответственный. Он не будет такой ерундой заниматься!

Я молчу. Не потому, что мне нечего сказать, а просто горло так сдавило, что и слова вымолвить не могу.

— Слушай, тебе, наверное, какие-то “доброжелатели” на него наговорили, да? Подружки? Вон, Валя твоя, скорее всего. Не зря она мне никогда не нравилась. Давно на Юру твоего глаз положила. Небось, к рукам его прибрать хочет, вот и навесила тебе лапши на уши, а ты и поверила, да?

— Нет, мам. Валя тут не причем. Юра сам мне это сказал, — шепчу я.

— Что, что сказал-то? — не верит мама.

— Что он любит другую.

— Ох, батюшки! — мама вновь всплескивает руками. — Слушай, у мужиков такое бывает. Особенно в среднем возрасте. Юре-то только тридцать четыре, но, может, просто раньше у него этот кризис начался, а? Они часто на каких-нибудь молодух западают. Эти дураки так стремятся избежать старения, доказать себе, что они еще ого-го!

— Это не тот случай, мама. Дело не в возрасте, и не в том, что его вдруг на молоденьких потянуло. Эта его любовь вообще старше меня, походу.

— Ты ее знаешь? – тут же прищуривается мама.

— Нет. Просто это Юрина бывшая. Причем, он любит ее еще со школы. А значит, они примерно одного возраста, — пожимаю я плечами.

Было бы мне легче, если бы это была просто смазливенькая молоденькая девчонка?

— Так, слушай, Мил, никаким бывшим мы нашего Юру не отдадим, поняла? Будем за него бороться! – мамины глаза воинственно блестят.

Мне вдруг становится смешно. Представляю маму с боевым раскрасом на лице в стиле командос. Нервно хихикаю. Но смех выходит невеселый.

— Не буду я бороться, мам. Он ее любит, понимаешь? Не просто переспал разок, а именно любит.

— Не понимаю, что это вдруг за любовь такая! Он же тебя любит, Эмилька! Я же вижу, как он к тебе относится! Ты и Тема для него все!

— Мам, я не знаю, что тебе сказать. Я тоже раньше так думала.

— А сейчас что? Что сейчас думаешь?

— А сейчас я думаю, что все это было ложью, мам. Все эти девять… да нет, все одиннадцать лет, что я его знаю. Все это время он мне лгал. Мне, вам, может, даже себе. Вот, что я думаю.

Глава 6

— Мам, а где папа? — спрашивает Тема, когда мы с ним заходим в дом.

Папа где-то со своей новой, вернее старой, шалавой, а мы с тобой теперь сами по себе, малыш.

Но, конечно, я так не отвечаю. Но как, черт побери, вообще нужно сообщать детям подобные вещи?

Вновь проскакивает мысль о том, что пусть бы Юра сам и объяснял, но я сейчас так на него зла и обижена, что слабо представляю себе, как придумывать объяснения его отсутствию.

Какого хрена? Не собираюсь я его прикрывать!

Я подхожу к сыну и присаживаюсь напротив на корточки.

— Папа теперь будет жить отдельно, Тем, — начинаю я. — Так бывает, что взрослые не могут жить вместе по разным взрослым причинам. Главное, знай, что мы оба тебя любим по-прежнему. И, конечно, ты будешь видеться с папой. Мы обязательно с ним обсудим и решим, в какие именно дни, и…

— Что значит отдельно? — хмурится он. — В другом доме?

— Да, в другом доме.

— Это потому, что я забываю убирать игрушки? Папа сердится на меня? — его глаза тут же наполняются слезами.

Боги!

— Конечно, нет! Нет! Тем, послушай, ты тут вообще не причем, понимаешь? Дело совсем не в тебе! — горячо заверяю я его, глядя в глаза.

— Тогда почему? Ты сделала что-то не так? — слезы уже пролились и теперь катятся по его круглым щечкам.

— Нет, солнышко. Просто так бывает в жизни. Я знаю, что тебе грустно. Мне тоже.

Я прижимаю его к себе крепко-крепко.

У меня и самой слезы щиплют глаза, но я держусь изо всех сил, чтобы не заплакать перед ребенком.

— Мы с тобой можем поиграть вместе в машинки, хочешь? — предлагаю я.

— Нет. Ты ничего не понимаешь в машинках, — бурчит он.

— Может, тогда почитаем книжку? Ну, помнишь ту, про муравьишку?

— Нет.

— А что ты хочешь? Мультики?

— Я хочу к папе! Почему он меня не забрал? Он ведь должен был! Я его ждал, а не тебя! — топает ножкой Тема и убегает в свою комнату.

Сердце кровью обливается.

У Темы сейчас такой период, когда он ходит за Юрой хвостиком. Первый три года он общался, по большей части, со мной. С мужем тоже, но все же я была у него на первом месте.

Сейчас же очень тянется к отцу.

Что же ты натворил, Юра?..

Я иду следом за сыном в детскую. Обнимаю его, мы немного разговариваем, снова обнимаемся, и собираем вместе лего. К счастью, он пока в таком возрасте, когда дети быстро отходят.

Но вот что будет, когда он в полной мере осознает то, что происходит, я не знаю.

Я