Лабрадорная работа или рождение Кринжа - Альберт Джоуль
Главволк почесал переносицу, и заметил:
– Спасибо за приглашение, Алексей, постараюсь его принять. Я предложил бы тебе подумать о своём жизненном пути…
– Я подумал! – Лёшка чуть дёрнул ухом, и отложил смартфон. – Лев Леонидович, я просто сам не понимал, чего хочу. Думал, что, как все, учёным стану, и всё само собой хорошо будет. А сейчас понимаю, что… я тут как будто лишний. И от этого грустно, потому что…
«Потому что сейчас вы меня выгоните, а Фрутика передадут тому же Личёвскому, а я не могу бросить его!» – мы с Акеллой оба это поняли.
– Фрутик, он же совсем ребёнок. Его любить надо, а не изучать! Можно я возьму его с собой? Пусть растёт с друзьями, с игрушками, а я вам буду понемногу писать, что с ним происходит?
Чем интересно подсматривать мозги Главволка, тем, что пока Лёшка это всё выговаривал, у того мыслей на целый научный трактат пронеслось.
– Алексей… – Акелла сделал паузу, глядя в глаза подопечного. – Я понимаю твои сомнения в себе и своей мечте. Не отрицаю, ты не попал бы в штат, не неси ты ответственность за Фрута. Однако прошу вспомнить, что сейчас ты – пусть и молодой, но специалист, приглашённый специально для изучения своего воспитанника, и можешь уволиться сам, но не забрать предмет исследования из жалости.
Лёшка икнул от удивления. Ну да, а ты что хотел? «Мир-дружба-жвачка с тобой, Алексей, забирай Фрутика, а я тебя прикрою»? Апельсиновый попкорн кончился давно, а чипсами хрустеть надо в других условиях. Например, наблюдая воображаемый блокбастер, где под собачий вальс в металлической обработке Обормотень с радостно пищащим Фрутом под мышкой перепрыгивает Акеллу, по-болливудски уворачивается от кордебалета секьюрити и эпично удаляется в заповедные леса Верхнедодырска на угнанном вертолёте… но я точно знал, что решение было найдено, рассмотрено и принято!
– Тогда… я тут останусь. Стая без меня справится, а за Фрутика я отвечаю. Буду заботиться о нём и изучать, сколько надо. А потом… если не приживусь в институте, можно его к себе заберу? Он же такой маленький!
– Ничего не могу обещать, решим по итогам исследования.
Лёшка кивнул, понимая, что без необходимости запирать меня никто не станет, а начатое надо бы доделать. Вернуться к оставшейся тысяче вопросов Личёвского по отчёту, выбраться к Хроносреде, для проверки «обряда по вытаскиванию Зверя» в теоретической симуляции… Разнюхать, что шеф с удовольствием официально назвал проект «Лабрадорная работа», а Фрут – единственный и неповторимый, и второй такой ни за что не вытащится! Что только разожжёт спор на тему «А чей тогда внутренний Зверь этот Фрут», и много других исследований, в которых лаборант Хвостов будет участвовать, пока кроха не повзрослеет, и не выйдет из НИИ в большой и замечательный мир за руку со своим счастливым приёмным папаней!
Мы понимающе переглянулись с миром, который тоже умиротворённо смотрел на повзрослевшего Обормотня, закончившего душевные терзания выводом, что бросать дело после первых трудностей нельзя. А следом за ним и я понял, что и моё детство закончилось. Отдохнул, поддержал друга, а теперь самое время вернуться к собственной жизненной цели. У меня тоже есть планы, и я не побоюсь их осуществить, а мир будет в восторге, когда увидит их воплощение!
Ночью Лёшка почесал крошку-Фрутика за ушком, и впервые ушёл спать не на лежанку в углу, а в свою лаборантскую квартиру! И снился ему хороший сон про повзрослевшего чудесным образом Фрута, всё ещё походящего на самого кринжового драконо-лиса в мире, который, высунув язык от старания, записывал в планшете всё, то, что могло бы стать давно обещанной Восьмой тетрадкой! Взрослый Фрут писал быстро, как будто всю жизнь этим занимался, а под утро устроился в кресле, закинув ноги на стол, и стал дожидаться часа, когда выяснится, что ни хвоста это был не сон!
