Записки старого дурака. Тетрадь первая - Святослав Набуков
– Да.
– Я позволю себе вас спросить. Как зовёт вас ваш возлюбленный?
– Джон.
– Нет. Как называет он вас, когда вы …занимаетесь…ну, этим…
– Киса.
– Киса.
– Киса.
Бенедикт, услышав это, открыл свои зелёные глаза, чтобы взглянуть на Кису. На самом деле он услышал только «кис: кис, кис».
– Скажите, а кто тот, с кем вы решили изменить предыдущему.
Она помолчал, посмотрел в мою сторону и процедил:
– Козззёл.
– А как называет этот козёл, когда топчет вас?
Слышали бы вы, что ответил мне она. Не смею всё это воспроизвести. Единственное, что я усвоил сразу, это то, что наш двор заразили ЕЦ. Я испугался. А что, если сейчас ко мне подойдет вертлявый старикашка, у которого спрятаны под маской леди рыжие усы и начнёт шептать: «Люблю вас очень».
Я встал, позвал Бенедикта, а, чтобы он не мешкал, добавил, «Ра». Рыжий плут мгновенно оставил сук, подбежал, хвост трубой, прыгнул мне на плечо и замурлыкал. С кошачьего на русский это значило: «Люблю вас очень». Я поправил его, прижал к уху, и мы убрались восвояси.
– Старый дурак, – услышал я вдогонку.
На следующей день, проходя мимо Матрёны, я узнал, что опоздал.
– Старый хрыч, внучку уже забрала мама.
Кстати, ЕЦ значит европейские ценности.
03.09.2015
КУЗЬКИНА МАТЬ
Постепенно я склоняюсь к мысли, что наш двор есть Пуп Земли. Ну вот, посыпались возражения, и даже оскорбления! Успокойтесь, предлагаю компромисс. Пуп Земли нашего двора, это дочерний Пуп израильского. Каждые 2000 тысячи лет имеет место явление Сына божьего народу. На нашем пупке как раз именно это событие имело место быть.
Но, давайте всё по порядку.
Я недостаточно хорошо вижу. Врачи, зная своё бессилие, чтобы отвязаться от меня зафиксировали инвалидность. Им очень хотелось постоянного подтверждения их шарлатанства.
Домашний арест стал для меня пожизненным. Естественно, я стал быть обязанным отмечаться в поликлинике.
Настал день, когда я обязан был появиться в регистратуре. У входа в коридор клиники я помусолил пальцем экран и из него вылез талончик.
Поликлиника находится в доме, где я живу, прямо на первом этаже. Иду, шагаю к кабинету офтальмолога. И тут меня чуть не сбила с ног бесноватая Матрёна, наш полицай-губернатор и по совместительству околоточный надзиратель.
– Матрёна, приветствую её я, – Это не учреждение, где изгоняют бесов!
– Всё ходишь и шлепаешь языком, старый дурак!
Обменявшись приветствиями, мы раскланялись. Матрена быстро растворилась в конце коридора, а я приблизился вплотную к двери кабинета и просунул в щель свой талончик.
Огляделся, с целью найти свободное место. полно страждущих. При входе в клинику висит плакат: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Думаете, что кого-то этот призыв остановил. Как бы не так! Бомбисты террористы, игилоты, алькаиды и иже с ними американцы не могут остановить нашего туриста, тем более какой-то транспарант.
Ну, вот же свободный стул! Выше приведённое ворчание отменяется.
Я оказался соседом одного рыхлого толстоватого гражданина. Волосы собраны сзади и схвачены резинкой. Рядом с ним сидит пожилая женщина, напротив два ангелочка, правда, слегка потрепанные беспорядочной жизнью.
Вдруг телефонный звонок где-то в районе рыхлого человека нарушил покой и тишину. Он начал себя обыскивать.
– Кузя, телефон в маминой сумочке, прощебетала одна из ангелов.
Мама Кузи поговорила с трубкой и всё успокоилось.
– Кузя – это ваше настоящее имя? – спросил я.
– Это имя почившего в бозе попугая, любимого попугая нашего бога, прокаркала сиплым голосом другой ангелочек.
Случилась невероятная очевидность. Я сижу с самим богом и вижу собственными глазами Кузькину мать с горбинкой!
Ту самую Кузькину мать, которой незабвенный Хрущёв ругал дядю Сэма. Масштаб этого события превосходят всякое воображение!
В эту торжественную минуту осознания вселенского бытия из кабинета глазного врача послышался голос Эллочки, медсестры.
– Задов!
Бог Кузя встал и с необъяснимой торжественностью, которую не может изъяснить язык, взошел в кабинет.
Слышу уже возражения. «Настоящая его фамилия не Задов, а Попов».
Если так, то пусть мне объяснят, где сидят оппоненты различие между задами и попой! Каждый автор может себе позволить небольшую литературную шалость.
Время опять замедлилось. Преодолеть расстояние от стула в коридоре до офтальмолога без осанны Эйнштейну и потери большой порции времени невозможно. Зарубите, судари, себе это на носу.
Я не закончил ещё философствовать, как открылась дверь, и Эллочкин голос назвал меня. Кряхтя и скрепя суставами, я встал и не прошло и миллиона часов, как я очутился внутри кабинета. Надо заметить, что выход бога Кузя не был никем замечен.
Кабинет был пуст. Никого. «Господи!» – обратился я к истинному богу, «спаси и помилуй!» Неужели бог Кузя вознёсся! И тут мне был голос.
– Присаживайтесь, – сказала спинка кресла.
Волосы зашевелились у меня не голове. Из-за ширмочки исходил какой-то шум
Я сел и увидел миниатюрную, прямо фарфоровую окулисточку. Она копалась в моей истории болезни, из-за ширмочки послышались какая-то возня, и затем Эллочкин голос произнёс:
– Послушайте, пациент Задов, это же не больно. Будьте, наконец, мужчиной. Не вертите головой! Я могу сломать иглу. Татьяна Ивановна, помогите мне, подержите его голову.
Ситуация прояснилась. Полуметровая окулисточка поднялась со стула и отправилась за кулисы. Я подумал: «Как это у неё получится? За уши что ли она будет держать голову бога?»
Но, Боже истинный! Как такое можно допустить! Из-за ширмы послышался звук, напоминающий звук разорвавшейся петарды. Потянуло серой. Эллочка со шприцом в руке вылетела из кабинета как стрела Робин Гуда. Офтальмолог и я бросились к окну сражаться со шпингалетом. Я обернулся и увидел в проёме двери Кузькину мать. Войти в кабинет она не смогла. Не пускал сгустившийся «святой дух». К показавшей себя кузькиной матери, продолжая чадить сам бог Шипение было хорошо слышно Татьяна Ивановна протянула мне рецепт на бесплатное лекарство, быстро вышла, сказав: «Не забудьте поставить печать в регистратуре».
На ту беду мимо топала Матрёна. Вдруг серный дух её остановил.
– Какого чёрта вы здесь лечили? Здесь же дышать нечем!?
– У пациента засупсовал стравник, – сразу вспомнила Эллочка, уроженка Минска, свой язык.
В конце коридора я увидел Кузькину мать и бога, а за ними, крылышками бяк-бяк-бяк два блудливых ангелочка. Секьюрити не упустил случая им что-то сказать, после чего духотворящих никто больше не видел. Бог Кузя стал интересен только полиции.
10.12.2015
ВРАНЬЁ
Всё, что я сейчас расскажу: вранье. Записано это со слов известного писателя Пропадишахова, который подсел ко мне на лавку во дворе в ожидании какой-то дальней родственницы, которой не оказалось дома…
Каждое слово факт, страны с гайдаровского форума на
