Босиком по осколкам прошлого - Татьяна Лунная
Показания приборов жизнеобеспечения внезапно ухудшились.
— Мама… Мама, пожалуйста, успокойся! Прошу тебя! Хорошо, я не буду говорить с ним. Успокойся, умоляю! Я сейчас позову врача, — в панике произнес я, но она схватила меня за руку, да так сильно, что в какой-то миг я просто замер.
— Сынок, ты не должен… Серкан… Он не… Не верь… Прошу…
Я ничего не понимал и не мог думать ни о чем другом, кроме ужасного и леденящего душу писка приборов. Когда мне удалось выйти из ступора, то сразу же выбежал в коридор. Зловещий звук заполнил мой разум. Я что-то кричал, пытался вновь зайти в палату, когда прибежали врачи, но меня не впустили. Все происходило, как в тумане. В голове звучали лишь последние слова мамы и тот ужасный звук. И так по кругу. Вновь и вновь…
В минуты, когда я наблюдал через стекло за тем, как мою мать пытались реанимировать, мое сознание словно покинуло меня. Я стоял, как вкопанный, устремив свой взгляд на приборы. Разряд за разрядом… Вот сейчас она очнется. Сейчас врач скажет, что все хорошо… Сейчас… Вот сейчас…
Но ничего не происходило. Впереди меня ждала лишь пустота. Холодная, липкая и мерзкая.
Образ доктора возник передо мной из ниоткуда. Я не мог слышать его слов. Разум не принимал происходящее. Мужчина что-то объяснял, сжимая мое плечо, а я… Все еще оставался в той пустоте. Я умер вместе с ней…
— Примите мои соболезнования.
Глава 5. Предательство простить нельзя
Ясемин
/Стамбул. Наше время/
Разве так бывает, чтобы серый безликий день внезапно становился ярким и незабываемым от одной лишь встречи со случайным прохожим? Глупость, нелепость — так мне казалось раньше. Лишь до сегодняшнего дня…
Мой приезд в Стамбул был далеко не туристической забавой. Этот мегаполис, как тиски, сдавливал мое сердце многие годы, и, вернувшись сюда, я была уверена, что он буквально расплющит меня тяжестью воспоминаний. И это действительно едва не произошло. Но в тот миг, словно тонкий лучик света, я увидела его лицо и теперь не смогу забыть.
Город все больше окутывали вечерние сумерки; я всматривалась в них с балкона гостиничного номера и ловила себя на том, что в моих мыслях появился кое-кто еще. Серые, как осеннее небо, глаза, где утопаешь без остатка с первой минуты. Резкие и, может, даже грубоватые черты лица, которые, казалось, должны были отталкивать, но они, наоборот, лишь притягивали взгляд еще больше.
А может, это был мираж? Может, я и вовсе сейчас сплю, а он лишь часть моего разыгравшегося воображения? Но от чего же так сильно бьется мое сердце, а кровь бурлящими реками растекается в моем теле? Ведь это было всего лишь мгновенье. Разве влюбляются за несколько минут? Нет. Глупость. Бред.
Услышав звук входящего видеозвонка, я вернулась в комнату. Взглянув на экран ноутбука, на моем лице появилась легкая улыбка. Марина. Моя одногруппница и подруга, с которой можно говорить обо всем. Впервые после смерти сестры я впустила кого-то в свое сердце. В какие-то моменты мне даже казалось, что в ее голосе слышны нотки Айлин.
— Ясемин, я так волновалась. Почему ты не отвечала на звонки? — немного встревоженно спросила подруга, едва я включила видеосвязь.
— Извини. Я… Сегодня был не самый легкий день, — пытаясь подобрать слова, ответила я.
— Ты не удержалась, верно? Ты была у Айлин?
Горло предательски сдавило. Единственным желанием было разрыдаться в эту же секунду, но мне удалось подавить слезы.
— Я должна была это сделать, — едва слышно произнесла я. — Нельзя так долго прятаться от правды. Моей сестры больше нет.
— Родная, я даже не могу представить, насколько тебе было больно.
— Уже все нормально. Мне просто был необходим этот день, чтобы собраться с мыслями. А как твои дела? — пытаясь хоть немного отвлечься от тяжелых воспоминаний, спросила я и даже улыбнулась.
— А у меня все точно так же, как и было. Отец настаивает, чтобы я шла работать к нему в компанию, а я, как обычно, протестую. Стандартные терки отцов и детей, — с легкой иронией ответила подруга, но через секунду добавила уже достаточно серьезным тоном: — Кстати, сегодня твой отец звонил…
Начатая фраза оборвалась, едва Марина заметила мой холодный взгляд.
— Я даже не удивлена. И что он хотел? — без доли сочувствия спросила я.
— Мне показалось, что он волнуется за тебя. Твой отец думает, что ты по-прежнему живешь у меня. Может, стоило сказать им правду?…
— А когда родители врали мне долгие годы, они волновались обо мне? — Возможно, это прозвучало грубо, но я не все же не смогла сдержать нахлынувшую на меня ярость. — Я никогда не прощу их. Невозможно просто принять и забыть.
— Но мне показалось… — начала было снова подруга.
— Марина, я прошу, давай закроем эту тему! Все уже решено. Я вернулась домой. В то место, которому принадлежу. И ничто не заставит меня вернуться к людям, продавшим жизнь собственной дочери за чемодан баксов!
Дыхание резко перехватило, а перед глазами все поплыло из-за так не вовремя навернувшихся слез. Поэтому я отвернулась от ноутбука и подошла к распахнутому окну, чтоб хоть немного остудить полыхавший внутри огонь. Как будто в моей жизни и без того было мало кровоточащих ран. Судьба решила нанести еще одну. Оглушительную. Да и чьими же руками? Моих собственных родителей!
В памяти снова и снова всплывали образы недельной давности, когда я случайно вернулась домой пораньше. Отец и мать, которые лили слезы над могилой моей сестры, которые вместе со мной пытались сбежать от горя куда глаза глядят, теперь сидели и спокойно обсуждали, что почти все полученные средства ушли на мое обучение. Деньги, которые они не заработали, а приняли в качестве компенсации взамен на молчание и быстрый отъезд из страны. В одно мгновение родители отказались
