Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 2008 год
Знаковое сражение между обеими сторонами произошло 14 августа 1385 года в местечке Алжубаррота на полпути между Лиссабоном и Порту. При невероятном численном превосходстве кастильцев (по одним источникам, 100 тысяч против 60, по другим — 23 против 7) португальцы одержали блестящую победу.
Конечно же, Алжубаррота была победой не только духа, но и тактики. Предприимчивые португальцы загодя подготовили поле боя: вырыли в земле глубокие «волчьи ямы», которые разрушили стройные ряды мощной кавалерии противника. Впрочем, детали «окопной войны» не являются частью мифа об Алжубарроте — это уже потом военные историки докопались.
Скажи мне, кто твой друг
Небольшой городок Синтра в 30 километрах к северу от Лиссабона — тоже своего рода столица: в душные летние месяцы и в тревожные моменты, вроде эпидемии чумы, короли предпочитали управлять страной именно отсюда. Приезжать сюда лучше всего на автомобиле — иначе всех этих дворцов, парковых комплексов и богатых усадеб не осмотреть. За рулем мой знакомый, Мигель, испанец, который по случаю оказался в Лиссабоне. Мы едем вдоль океана, по «португальской Ривьере» — мимо курортных городков с шелестящими, как волны, названиями: Кашкайш, Эшторил, Каркавелуш… Дорогу Мигель знает очень хорошо: раньше он с семьей отдыхал в этих поселках каждый год — в 1980-е в Испании это считалось особенным шиком.
Тем не менее слово, которое для любого португальца звучит громом победных литавр — Алжубаррота, — Мигель слышит впервые. Я намеренно как можно более красочно передаю ему обстоятельства разгрома кастильцев. Услышав о том, что на стороне Португалии в битве принимал участие отряд английских лучников, он торжествующе заявляет: «Конечно, португальцам бы ни за что не справиться, если бы не англичане». «Английская» тема всплывает за утро уже второй раз. Впервые она прозвучала, когда застенчивый служащий фирмы по аренде автомобилей представился Нельсоном.
Испанцы англичан традиционно недолюбливают, а тем более Нельсона, который в Трафальгарской битве обрек на окончательное крушение и без того куцый к тому времени испанский флот. Португалия же «поставила» на англичан с самого начала — поддержка такого мощного союзника не раз охлаждала территориальные притязания их соседей, «друживших» с французами. Геополитический баланс по модели «пара на пару» — Испания и Франция против Португалии и Англии — распался во время наполеоновских войн. Обманутую и хитростью оккупированную французскими войсками Испанию пришлось освобождать герцогу Веллингтону, который прибыл на помощь союзной Португалии. Как раз во дворце Келуш в окрестностях Синтры, который мы проезжаем без остановки, Веллингтон принимал капитуляцию командующего наполеоновской армией Жюно.
Краткая, но интенсивная борьба за парковку в центре Синтры — и нас втягивает в непрерывный человеческий поток. По субботам здесь невероятное скопление туристов. Возможно, по этому же случаю на площади надрывается городской оркестр. Я узнаю мелодию «Португезы» — национального гимна. Гимн, кстати, тоже связан с англичанами: в оригинальной версии 1890 года в припеве вместо «против пушек — вперед, вперед» он призывал идти «вперед» «против британцев». По иронии судьбы гимн был написан в тот самый год, когда союзники, не поделив африканские колонии, поссорились не на шутку. Не считая этого досадного эпизода, Англию и Португалию с 1386 года вот уже шесть с лишним столетий связывает самый древний в истории и по сию пору действующий дипломатический договор о дружбе и сотрудничестве.
Королевская резиденция Дворец Пена соединила в своей романтической архитектуре почти все известные к тому моменту (середина XIX века) европейские стили: от готики до ампира
Толпа туристов настолько плотная, что, не дав нам времени осмотреться и купить билеты, буквально «заносит» нас в Королевский дворец, расположенный тут же, на центральной площади. Когда-то Жоан I привез сюда свою супругу, англичанку Филиппу Ланкастерскую. От их брака, заключенного в 1387 году в подкрепление первого альянса двух королевств, родились восемь детей, в частности уже знакомый нам Генрих Мореплаватель. Португальцы, в свою очередь, тоже способствовали укреплению межгосударственных связей: инфанта Катарина Браганская, чей портрет встречает нас в первом же зале дворца, став супругой Карла II и королевой Англии, детей не имела, зато привила английскому двору привычку пить чай. А вслед за чаем ко двору пришелся и португальский портвейн, но Катарина Браганская тут уже совершенно ни при чем.
Выбравшись наконец из толпы и из дворца, мы можем оценить знаменитый силуэт Синтры, воспетый бывавшим здесь Байроном: зеленые Синтрские горы, на них замки, один другого экстравагантнее. Короли и просто богатые люди, полюбившие эти места, соревновались в оригинальности, поэтому «сбегающая» с холма стена мавританской крепости выглядит сегодня на этом фоне более чем скромно, хотя когда-то доминировала в пейзаже. Здесь же неподалеку находится монастырь капуцинов, где, по легенде, Камоэнс впервые зачитал свой стихотворный эпос «Лузиады». Наслушавшись этих героических песен, отсюда, из Синтры, отправился к берегам Северной Африки и самый непутевый король Португалии.
Миф 3. О Себастьяне Желанном
Себастьян был болезненным отпрыском семьи, погрязшей в междинастических браках. Однако вырезанные золотыми буквами на скрижалях истории деяния великих предков не давали ему покоя — поговаривали, что он даже приказывал вскрывать их гробницы, быть может, ища вдохновения на подвиги. Так или иначе, король задумал устроить поход против мусульман северного побережья Африки.
В июне 1578 года полтысячи парусников и 15-тысячное войско под личным предводительством сумасбродного монарха с помпой отправились из Лиссабона в Танжер. Через два месяца португальская армия в битве при Алькасар-Кибире была разбита наголову, а король Себастьян таинственно исчез. Спасшиеся с поля битвы рассказывали, что в последний раз его вроде бы видели в атаке, а вроде раненным, а может, и убитым. Король Испании Филипп II, пользуясь, что называется, случаем, беспрепятственно аннексировал «обезглавленную» страну. Португальская армия была почти целиком потеряна в злосчастном сражении, а история с пропавшим королем настолько деморализовала португальцев, что сопротивления он не встретил. Так Португалия на 60 лет лишилась суверенитета.
Хотя через пару месяцев после африканского разгрома тот же Филипп II объявил, что арабы вернули тело убиенного Себастьяна и оно было захоронено на родине, португальцы ему не поверили. Они точно знали: король жив, он скоро вернется и спасет Португалию сразу от всего — от Испании, нищеты, войн и неурожаев. Время шло, физический облик Себастьяна, которого теперь называли не иначе как Желанный, постепенно стирался из памяти граждан. Чтобы вдруг не «проворонить» короля, по стране ходили тайные списки его примет: «левая сторона тела короче правой, но это почти незаметно». Или — «на мизинце правой ноги имеется бородавка, иногда увеличивающаяся, будто шестой палец». Или — «тайный знак», а также «знак очень тайный, о котором объявят, когда потребуется». По обвинению в самозванстве казнили как минимум четырех человек, один из них успешно прикидывался Себастьяном целых 5 лет.
Создатель дворца и сада в усадьбе Кинта да Регалейра в Синтре родился в Бразилии. Заработанные на торговле кофе отцовские миллионы Антониу Монтейру тратил со вкусом: вокруг дворца высажены редкие и драгоценные породы деревьев со всего мира. В саду нет ничего случайного — потайные гроты, башни и статуи отражают эзотерические увлечения владельца
Игры чувств и игры разума
Расположенная здесь же, в Синтре, усадьба Кинта да Регалейра, собственно, к легендарному королю прямого отношения не имеет, поскольку построена была спустя 4 века после национальной трагедии. Но это только на первый взгляд. Ибо владелец усадьбы Антонио Карвальо Монтейро был не только миллионером, коллекционером бабочек и просто умницей, но еще и убежденным «себастьянистом». Как и многие прогрессивные интеллектуалы конца XIX века, он верил в мессианское предназначение португальского народа и ждал наступления Пятой империи, подразумевая под этим нечто среднее между Царством Божьим на Земле и историческим Золотым веком.
Кинта да Регалейра, «напичканная» тайными и явными символами масонства, себастьянизма, Пятой империи и научного прогресса, а еще больше — прилегающий «философский» сад с гротами, лабиринтами, прудами и колодцем, на дне которого проводили церемонии посвящения, — место, где легко ощутить себя мистиком. Везде мерещатся таинственные знаки и указания, а директор музея, профессор Силва, который любезно вызвался сопроводить нас по усадьбе-дворцу, обнаруживает подозрительное сходство с владельцем дома в молодости. Уже прощаясь, спрашиваю его: «А вы сами верите в Пятую империю?» — «Я верю не только в Пятую империю, но еще в привидения и Фатимскую Богоматерь», — профессор, надо полагать, шутил, но, как известно, в каждой шутке...
