Авиатор: назад в СССР 8 - Михаил Дорин
— Марик решил вопрос, — похлопал по плечу Барсова Валера.
Марк же был не так доволен тем, что его сейчас выделили как героя.
— Интересно, каким образом ты смог договориться со столовой? — спросил я.
— Пришлось продаться в рабство. Пару свиданий пообещал. Лёля правда твоя пыталась помешать, но когда услышала, что и ты здесь будешь, решила тебе личный пирог передать, — протянул Марк мне отдельную тарелку с ароматным яством.
— Ну, конечно! С общей тарелки мы не едим, — возмутился Гнётов.
— Да ладно вам, Григорий Максимович, — сказал Марк. — Пускай ест свой с картошкой, а у нас смотрите, какое разнообразие, — истекал он слюной.
Застолье сначала было ужином, а затем превратилось в подобие пьянки. Всех быстро заклонило в сон. Особенно резко стали отключаться Ткачёв и его ведомый. Пришлось им даже раньше уйти к себе.
Техники тоже отмечали. Дубок старался контролировать своих коллег. По моим скромным подсчётам, не больше двух-трёх нурсиков в одну глотку употребили в этот вечер, но вот спать все легли очень рано.
Даже меня слегка разморило, и я решил не дожидаться курантов. 31 декабря — просто ещё один день в году.
Наутро всё как и всегда — в комнате храп, букет мужских запахов и тишина на улице. Прямо так и вижу, что выйду сейчас на улицу, а на пороге сидит Дубок.
Солнце ещё полностью не встало, но Елисеевич снова на своём посту. Смотрит куда-то вдаль и не шевелится.
— Елисеевич, ты всю ночь тут просидел? — спросил я. — Решил вместо часовых сторожить?
— Неа. Немного поспал, а потом вот решил домой написать, — ответил Дубок, показывая фотографию своей семьи. — Написали мне с Осмона.
— Это ж хорошо, — порадовался я за своего техника.
— Ага. Я им и прислал фотокарточку с медалью. Сказал, что теперь на каждое 9 мая буду ходить с ней. Мой отец и дед воевали. И у каждого такая медаль есть, — показал мне Елисеевич свою «Медаль за отвагу», которую ему вручили на награждении.
Наверное, когда подавали, приняли во внимание действия техника при обстреле базы несколько месяцев назад.
— Обмыл? — спросил я улыбнувшись.
— На службе же, Сергеич! — погрозил мне своим большим пальцем он. — Тебе тоже не советую.
— Да я не пью, — ответил я и посмотрел на спящий аэродром.
Часовые, наверняка, приснули в своих будках. В воздухе тихо, безмятежно и только где-то на стоянке МиГ-29 слышна какая-то возня.
— Гражданские, чего с них взять, — сказал Дубок.
Работать первого января — кощунство высшей степени. Ещё и боец, охранявший стоянку МиГ-29 куда-то пропал.
Прошло несколько секунд, и ситуация поменялась кардинально. МиГ-29 стал запускаться.
— Что-то не то, Елисеевич. Почему самолёт запускается? Была команда «Воздух»? — спросил я, медленно поднимаясь на ноги.
Ещё пара минут и вот уже со стоянки по магистральной рулил новейший самолёт. Один и без команды. И его никто не остановил. Как будто вся база спит.
Присмотревшись, я увидел ползущего человека перед оставшимися самолётами. Наверняка, это часовой.
Я кинулся в домик, чтобы сообщить на КП о странности с этим МиГ-29.
— КП дежурному звену, — повторял я снова и снова.
Но связи не было. Её просто кто-то перерезал. Смотрю в окно, а МиГ-29 уже подруливал к домику нашего звена.
— Сергеич! Там часовой с МиГовской стоянки. Говорит, самолёт крадут, — громко сказал Елисеевич и ожидая от меня указаний.
Разбудить никого не удалось. А МиГ-29 тем временем уже рядом с полосой. Ещё минута или две, и он начнёт разбег.
— Чего делать-то? — спросил мой техник.
Связи нет, подмоги тоже. И времени в обрез.
Глава 24
Дубок смотрел на меня с полной уверенностью в моём решении. Ждать команды нельзя, иначе самолёт уйдёт.
Я рванул к выходу, по пути схватив первый попавшийся мне шлем и маску. Не смотрел я ни на фамилию, ни на размер, но он подошёл мне.
— Сергеич, он уже почти на исполнительном! — кричал мне Дубок, когда я резво запрыгивал в кабину.
— Запуск, запуск! — громко сказал я.
— Поднимай других, — рыкнул на худосочного техника со стоянки угоняемого самолёта.
— Так, все спят, — разводил руками техник МиГ-29.
— Там в сартире на улице кто-то был. Беги туда, дурень! — вразумил его Дубок, но тут же замахал мне руками, привлекая моё внимание. — Сергеич, у него нет подвесного бака. Заправка — 50 %! — крикнул он мне.
Пристёгиваться времени нет, и я начал запускать двигатель, быстро переключая тумблеры на панели автоматов защиты сети.
Если у него нет ПТБ, значит, недалеко полетит. Ближе всего Иран. Только туда ему и хватит. Есть ещё одно направление, но лететь туда очень рискованно. Хотя, вся затея с угоном новейшего для этого времени истребителя полна риска и требует немалого азарта и безбашенности.
Техник не стал бы врать по варианту заправки. Да и логично со стороны тех, кто планировал это опытно-боевое дежурство, заправлять самолёт на самый малый вариант заправки. И она у него равна всего 50 %, то есть чуть больше двух тонн. Километров на 600–650, не больше.
Шлем болтался на голове, пытаясь слететь от резких движений головой. МиГ-29, на который я смотрел, уже был на полосе и уже начал разбег.
— Запустился! — крикнул я, опуская блистер фонаря кабины.
Угонщик решил экономить топливо и взлетел на максимале. Было бы чревато большим расходом топлива, если на МиГ-29 включать форсаж для взлёта.
Со стоянки я резко рванул вперёд, выводя постепенно обороты двигателя на взлётный режим. До полосы несколько метров, а значит, интервал между нами будет минимальный. Главное — попробовать его догнать и заставить ввязаться со мной в бой. Вот только легко это сказать, и ой как трудно сделать.
Он уже 30 секунд в воздухе и постепенно увеличивал отрыв от меня. Я вырулил на исполнительный старт, не выравниваясь по осевой линии полосы, сразу же включил форсаж. Быстрый разгон, рывок назад и шлем чуть не слетает с моей головы. Не пристегнул я свою кастрюльку. Вот она и болтается у меня.
Разгон по полосе, скорость растёт, подходит момент подъёма носового колеса. Подъём и отрыв и я правым разворотом ухожу на запад.
И тут заработало отечественное ПВО! В нескольких метрах от меня прошла очередь крупнокалиберных снарядов, от которых я ушёл в сторону. Опасно так на взлёте маневрировать! Ещё немного и крен бы сравнялся с прямым углом.
Начал искать глазами чёрный след МиГ-29, который он оставляет за собой. В хорошую погоду, а на рассвете 1 января этого года она именно такая, его должно быть видно почти за 20 километров.
Вот и он, кстати! Я проходил траверз аэродрома, как
