Укрощение строптивой - Олег Ростов
— Ну и слава богу. Через три дня их выписывать будут. Надо бы подготовится.
— А что готовить? Кроватка уже стоит, ждёт малышку в нашей с Кристиной спальне. Игрушки ей ещё рано.
Близнецы были тут же и молча слушали нас с тестем.
— Пап, а Сонечка красивая? — Спросил Игорь.
— Конечно красивая.
— Как мама? — Спросил уже Костя.
— Как мама, даже ещё красивее.
— Красивее мамы? — Удивился Костя и посмотрел на меня недоверчиво.
— Конечно красивее. Мама уже взрослая, а Соня ещё ребёнок. Так что братцы-кроли заряжайтесь. Будете её опекать.
— Как Полину? — Тут же спросил Игорь. Я кивнул.
— Да, как Полинку. Полину же вы любите?
— Конечно. Она же наша сестра. — Близнецы заинтересованно на меня смотрели.
— Что-то хотите спросить?
— Пап, — начал Костя, — вот скажи нам, Полина наша сестра, а мама у неё тётя Ирма. Соня тоже нам сестра, но у неё мама наша с Игорем мама. Почему?
Тесть аж закряхтел. Ухмыляясь, посмотрел на меня. Покачал головой. Мол давай выкручивайся, кобель драный.
— Что я могу вас сказать, дети? Так получилось. Станете старше, всё сами поймёте.
— Так нам тётю Ирму тоже мамой звать? — Спросил Константин.
— Нет, Костя. Мама у вас одна, это мама Кристина. А тётя Ирма, так и останется для вас тётей Ирмой. И давайте разговор этот прекратим. Станете старше, тогда поговорим. Хорошо?
Оба мелких как-то ехидно заулыбались. Но головами закивали.
— Хорошо, папа. Но мы у деда потом спросим. Да деда?
Теперь уже я засмеялся. Александр Осипович покачал головой.
— У меня не надо спрашивать. У вас есть родители говорить о таком. Вот у них спрашивайте. У отца, у матери. А меня увольте от этого. Так, что стоим? Руки кто мыть будет? Бегом! — Пацаны убежали в ванную. Тесть посмотрел на меня. Покачал головой.
— Что? — спросил у него.
— Ничего. Но я не знаю, как вы с Кристиной будете объяснять наличие сестры у них от другой мамы! Тоже мне, эспериментаторы.
Часть 4. Искупление. Глава 3.
Кристину забрали через четыре дня, когда врачи окончательно уверились, что с ребёнком и самое главное с матерью всё нормально. Дома к их приезду всё было уже давно готово. Были гости. Но Крис сразу же унесла дочь наверх и никому не показала. Только отцу, как дедушке, Ирме и сыновьям. Я уже малую уже видел. Остальным гостям, кто приехал, сказала, что ребёнка покажет только через месяц.
— Крис, ты что, стала суеверной? — Спросил её вечером.
— Может быть. — Она разделась. Смотрела на себя. Шов был закрыт медицинским пластырем.
— Кристина, подойди ко мне. — Попросил её. Сам присел на кровать. Она подошла. Обнял её за бедра. Поцеловал нежно живот. Шов не трогал. — Болит?
Она запустила пальцы мне в волосы.
— Есть такое. Врач сказал, что боль могу чувствовать длительное время. А возможно пройдёт быстро. — Села рядом со мной. — Стёп. — Погладила меня по спине.
— Что?
— У нас долго не было секса.
— И что? Ты предлагаешь им заняться? Ты с ума сошла? Ты после родов.
— Я не о себе говорю.
— Не понял?
— Не прикидывайся. Я о тебе говорю. Мне сейчас ничего не нужно. Можно будет только через полтора-два месяца.
— И что? Так Крис, чего это ты так меня поглаживаешь. — Я даже отодвинулся от неё. Она недовольно посмотрела на меня и пододвинулась ближе.
— Не смей от меня отодвигаться. Я о тебе забочусь, дорогой.
— Так, Кристина, давай конкретней. А то меня начинает напрягать твои намёки.
— Я о том, что вы, мужики долго без секса не можете. Вам обязательно своего дружка надо куда-нибудь засунуть, в какую-нибудь щель. Скажи, что не так?
— Нет, не так. Я себя не на…
— Я знаю, — перебила меня Кристина, — не на помойке нашел. Но женщину тебе охота. Серёгин не расстраивай меня, ты же не импотент.
— Послушай Крис, я дурею над твоими мыслями.
— Не уходи от вопроса.
— Хорошо. Да охота. Тем более близости у нас не было месяца три уже или даже больше. тебе нельзя было.
— Я даже скажу сколько точно. Три месяца и двадцать один день. Ты очень стойкий, Серёгин. Но так долго продолжаться не может. Я не дура. Я в последнее время думала об этом.
— Тебе думать не о чем больше? О дочке думай.
— Я о ней и так думаю. И о семье нашей думаю. Я не хочу, чтобы ты побежал на сторону, Стёпа, чтобы слить в какую-нибудь кошёлку.
— Твою душу, Крис. Я дурею над твоим сленгом. Ты же не малолетка. Серьёзная, уважаемая женщина. Бизнесвумен. Жена, мать семейства, а иногда так выражаешься, что, бл…, уши пухнут.
— Не матерись в комнате, где находиться младенец, Стёпа.
— Извини.
Кристина совсем ко мне прижалась.
— Так вот, Стёпа, в продолжении к нашему разговору. — Она запустила ладошку в мои спортивные штаны. Погладила через трусы моё хозяйство. Кстати напряжённое, это я так отреагировал на неё, когда жена разделась до трусов. — Вот видишь, какой он у тебя напряжённый. — Дьявол, сердце бухало как сумасшедшее.
— Крис, не надо. Как напряглось, так и успокоится. — Попытался вытащить её ладонь из своих штанов.
— Стёпа! Убери руки. Молодец. — Залезла уже в трусы. Ласкала возбуждённую плоть ладонью. — Стёп, я могу отсосать тебе. Но это может один раз прокатить, два, но тебе ведь захочется большего так.
— Крис, перестань. Дочь сейчас проснётся.
— Не проснётся. Я знаю когда она проснётся. Давай, штаны снимай.
— Крис, ты не успела приехать из роддома, как… б… Как уже пристаёшь… ладно, давай я в душ схожу. — Она убрала руку из моих штанов.
— Хорошо. Сходи. Я бы с тобой сходила, да пока нельзя.
Ушёл в душ. Не успел я залезть под струи воды, как Кристина постучалась.
— Стёпа, а чего ты закрылся? Ты от меня что-то скрываешь?
Да мать моя женщина! Открыл. Кристина зашла. Стояла смотрела на меня. На ней был халатик. Дождалась, когда я сполоснусь.
— Ты меня контролировать будешь, Кристина?
— Нет, просто хотела на тебя посмотреть, на голого.
— Ты что, не видела?
— Видела, много раз. Но я ещё хочу. Сполоснулся?
— Сполоснулся. Ты уверена, что надо?
— Надо. Тебе в первую очередь.
— А тебе?
— И мне надо. Даже просто ради успокоения и самоутверждения, что я могу удовлетворить мужа, пусть даже так, в усечённом виде. Пойдём. Или прямо здесь?
— Пойдём на постель.
Она села
