Сергей Цветков - «ЕСЛИ» №6(208) 2010
Большинство фантастов на общегалактический симбиоз не замахивались и, как правило, ограничивались всепланетным же объединением. Например, в некоторых произведениях изображены планеты, где установилась глобальная духовная гармония. Таким предстает перед нами Марс в романе К.С.Льюиса «За пределами безмолвной планеты». Подобную гармонию, основанную на глубоком понимании живыми существами друг друга, вполне можно рассматривать как форму благодетельного симбиоза.
К каталогу миров, застывших во всеединстве, примыкают и описания в высшей степени сбалансированной экосистемы, которая также превращается под пером фантастов в уравновешенный симбиоз всех живых существ. Об упорядоченной экосистеме, которую можно рассматривать как сверхсимбиотическое существо, писали М.Лейнстер в «Одинокой планете», А.Ван-Вогт в «Процессе», Р.Маккенна в «Охотник вернулся домой», М.Клифтон в «Восьми ключах к раю», К.Невилл в «Лесу Зила». Сходные варианты взаимоотношений элементов биосферы, но уже напрямую называвшиеся симбиозом, излагали Э.Ф.Рассел в «Симбиотике» и М.Лейнстер в «Симбиозе». Нарушение же экологии может привести к полному краху живой системы и гибели разумных существ-симбионтов, как это ярко нарисовал Р.Янг в хорошо известной отечественному читателю повести «Срубить дерево».
Оптимистично и даже легкомысленно решил проблему симбиоза человека и разумного растения К.Лаумер в рассказе «Договор на равных». Слияние главного героя с разумным деревом яндом сулит исключительные выгоды всем: люди получают стабильное здоровье и улучшение организма, а янды — возможность расселиться по Галактике. Симбиоз между людьми и разумными растениями можно увидеть и в романе Д.Бойда «Опылители Эдема».
Единение с огромным единым сверхорганизмом, живым лесом, фактически представляющим собой дерево, опутавшее целую планету, оказывается очень соблазнительным для экстрасенсориков. В рассказе У. Ле Гуин «Медленнее и величавее империй» из всех членов земной экспедиции лишь герой-телепат убегает в лес, чтобы вступить с ним в полный духовный и физический союз.
Симбиоз с невидимыми существами, фактически некими духовными сущностями, рассматривается многими фантастами как безусловно полезный. Об этом одним из первых написал К.Саймак в романе «Снова и снова», где такое объединение является связью между всеми обладающими разумом и некоей невидимой инопланетной сущностью, которая владеет судьбой каждого живого существа. Близкий вариант можно обнаружить у Б.Шоу в романе «Дворец вечности» и у Н.Ермакова в трилогии «Последнее причастие».
Описывались в НФ и более простые формы ментального симбиоза человеческого и инопланетного разума, выглядящие скорее временным союзом, чем постоянным единением. Такого рода взаимоотношения можно обнаружить в «Игле» Х.Клемента, у Б.Стейблфорда в цикле романов, начатом книгой «Дрейф «Зимородка», у Р.Желязны в «Дверях в песке», в «Целителе» Ф.Пола Уилсона и «Инсайдере» К.Эванса.
Иногда готовность к радикальному симбиозу дарует герою почти сказочные преимущества над другими людьми. Например, объединение с личинками песчаного червя позволило Лито Атридесу из романа Ф.Херберта «Дети Дюны» стать почти бессмертным богом-императором Галактики.
Своеобразным ответом на брутальный роман Хайнлайна «Кукловоды» (кстати, впервые опубликованный на русском языке в журнале «Если» — в двух самых первых номерах!) стала книга Т.Уайта «Одержимые фуриями», в которой земляне извлекают массу пользы из симбиоза с выглядящими омерзительно чужаками. Сходным симбиотическим идеям посвящена трилогия Сван Скайок «Дочери солнечного камня», на ту же тему писала и О.Батлер в «Ковчеге глины».
Различные симбиотические организмы неоднократно изображал Д.Чалкер. В его книгах появляются даже неорганические симбионты. В цикле о планете Колодца Душ, начатой романом «Полночь у Колодца Душ», перед читателями предстает множество различных существ, в том числе и симбионты из расы астилголов, обитающих в Северном полушарии мира Колодца Душ (это фактически заповедник разумных существ, разделенный на множество шестигранников, где в каждом проживает отдельная разумная раса). Астилгола же американский фантаст описывал так: «Существо это выглядело как слегка изогнутый узкий кусок хрусталя, с которого свешивались десятки маленьких хрустальных колокольчиков; длина его не превышала метра. Он висел, едва не касаясь пола. Над этой хрустальной лентой плавало нечто, состоящее, казалось, из сотен то и дело вспыхивающих огоньков». Питаются же эти причудливые существа силиконом.
А в трилогии Чалкера «Кинтарский марафон» («Демоны на радужном мосту», «Бег к твердыне хаоса», «Девяносто триллионов Фаустов») можно обнаружить уже целый букет различных вариантов симбиоза. Из числа наиболее интересных — разумное существо Триста, напоминающее пушистую гусеницу, почти случайно соединившееся с одним из главных героев цикла. На основе комменсализма с расой-хозяином существуют разумные существа и в империи Миколь. Только в этом случае их «господами» являются микроскопические разумные существа, контролирующие эту галактическую сверхдержаву. Здесь же читатель сталкивается с цимолями — обитателями космического союза, прозванного Биржей. Цимоли представляют собой симбиотические существа, при помощи механических конструктов связанные с компьютерным разумом, скрытно управляющим Биржей.
Симбиоз с механическим разумом обыгрывался в НФ, хотя и не столь часто, как варианты союза с инопланетными формами жизни. Пожалуй, самым известным примером органико-механического симбиоза является выведенная в сериале «Звездный путь» и его новеллизациях раса чужаков-боргов, чье сознание связано с помощью имплантатов с единым коллективным разумом машин. В сценарии компьютерной игры «Supreme commander» действует отделившееся от остального человечества сообщество, которое соединило свое сознание с искусственным интеллектом. В результате они превратились в новую разновидность разумных существ, прозванных «кибранами».
Единым симбиотическим объединением людей и машин стала вся Земля в романах М.Суэнвика «Вакуумные цветы» и «Путь прилива». Впрочем, вряд ли здесь можно говорить о добровольном симбиозе. Машинный разум в данном случае, скорее, покорил значительную часть человечества при помощи хитро проведенной захватнической операции. Симбиоз между компьютерным разумом и человеческим, правда, все же выглядящий как паразитизм со стороны искусственных интеллектов, представлен в дилогии «Песни Гипериона» Д.Симмонса.
Как видим, тема не самая плодотворная и многообразная в НФ. Быть может, последующие поколения авторов и придумают что-нибудь новое в историях о «слишком тесных» взаимоотношениях чуждых друг другу разумных существ, но пока на этой делянке фантастика по большей части развивается в духе переиначенных старых строчек: «Все симбионтам будут рады! А паразитам — никогда!»
Рецензии
Алексей Калугин
Планета смертной тени
Москва: ЭКСМО, 2010. — 352 с.
(Серия «Абсолютное оружие»).
9000 экз.
Многие фантасты использовали научную идею или удачный литературный образ для того, чтобы превратить его в ось, сцепляющую ряд произведений. Вот и А.Калугин в своих книгах нередко обращался к придуманному им образу Лабиринта — некоего полумифического сооружения, возникшего еще до Большого Взрыва и соединяющего различные места и уровни нашей Реальности.
Начинается роман в духе антиутопии. В некоем межзвездном государстве, именуемом Союзом Шести Планет, чиновники придумали, как лучше использовать людей, чьи судьбы оборвались в результате самоубийства или несчастного случая. И поскольку они не сумели толком распорядиться жизнью, государство объявляло их тела своей собственностью. А после тихой сапой оживляло, превращая в бесправных рабов, чей удел отныне — быть колонизаторами новых миров. А для контроля над живыми трупами создали вакцину, без которой последние не просуществовали бы и месяца. Поэтому все, на что теперь могли рассчитывать бывшие граждане Союза, получившие универсальную кличку Дик и порядковый номер, — это безропотно трудиться в надежде на новую инъекцию. Иной автор ограничился бы этим посылом, сочинив очередную версию кошмаров про жизнь и смерть в тоталитарном обществе. Калугин же нанизывает на социальную ось динамичный сюжет, где есть и столкновение колонистов с аборигенами, и Контакт, и загадки, и, конечно, путешествия внутри Лабиринта…
В романе «Планета смертной тени» приключенческие события удачно соседствуют с рассуждениями о сути нашего бытия, а осуждение военного авторитаризма — с историями о контакте с чуждым человеку разумом. Финал же книги, как это нередко бывает у московского фантаста, остается открытым. Что позволяет надеяться не только на новую встречу с героями, но и на окончательное раскрытие тайны Лабиринта.
