Мистер Фермер. Ветра великих перемен! - Focsker
— Эсфея! — Стукнув кулаком по столешнице, поднимаюсь. — Я думал, ты начала понимать меня, стала лучше… А сейчас слышу, что ты буквально готова подложить под меня своё дитя? Не стыдно⁈
— Не смей говорить со мной о стыде, в таком тоне! Они всего лишь творения, оружие в войне против сил зла, — грубо, с недовольством и пафосом поправила меня древняя. — Моё дитя Астаопа, в неё я вложила свою любовь и заботу, ангелы лишь частички меня самой, моей силы, приходят в мир и творят в нём лишь по моей и только моей воле!
От этих слов, произнесённых в присутствии склонившей голову, виновато уткнувшейся своим взглядом в пол Зуриэль, мне захотелось ударить Эсфею. Эта храбрая воительница ведь делала для неё всё, что только могла, а древняя вот так с ходу чуть ли не вещью её назвала.
— Ты омерзительна, — поправив куртку, глядя Эсфее в глаза, произнёс я. — Идём, Зуриэль, у нас с тобой ещё много работы.
Ангел слушается моей команды. Не удосужившись узнать, нужно ли что-то её хозяйке, откланявшись, она выходит в коридор вслед за мной. Взгляд её не поднимается с пола, покачиваясь, она то и дело задевает стены, ножками своими голыми бьётся о пороги. Как же бесчеловечно, жестоко и нечестно говорить подобное при тех, кого создал, приручил… Чем ты думала и руководствовалась, Эсфея⁈
Вернувшись в дом, приглашаю туда же и следующую за мной безвольную куклу Зуриэль. Смахнув с её могучей спины снег, усаживаю за стол, велю Муррке подать отвара и чего-нибудь вкусного к нему.
— Ты как? — сидя рядом, глядя на зачарованный комплект брони, плод трудов Зуриэль, тихонько спросил я.
Ангел протянула руку, пальцы её огромной ладони заметно тряслись. Коснувшись их, ощутил холод, исходящий словно от льда.
— Я не знаю… Не понимаю это чувство. Скажите, Матвеем, чем я обидела создательницу?
Что? Ох, вот же блядство! Только конфликта детей и родителей мне не хватало. А ведь впереди у нас выяснения отношений с пленниками и крайне сложный диалог с попыткой их убеждения в том, что мы хорошие, а не работорговцы-пленители.
Взяв в прихожей плащ, накидываю на голые плечи ангела, а после осторожно, без пошлых мыслей и действий обнимаю. Не как суженую или любимую, а как человека, друга, чьё существование мне не безразлично.
— Ты ни в чём не виновата, просто замёрзла. Попей отвару, согрейся, попробуй немного поспать, как делают это другие смертные. Муррка, позаботься о ней.
Ледяные пальцы Зуриэль касаются моей ладони, берут за кисть, не позволяя разомкнуть объятий на её шее.
— А вы?
— А у меня ещё дела, отдыхай, красотка… — Улыбнувшись той, так и не поужинав, под недовольный взгляд надувшейся Муррки, отправляюсь к нашим гостям.
С кого начать разговор, подсказала Хохо. Все врачи му сейчас хлопотали о здоровье своего давно пропавшего сородича. Многочисленные раны дворфа и гарпий обрабатывали ученики и сама целительницы, свободными для разговора оказались только трусливые и, как сказал Рык, затраханные женщины-кролли во главе с плечистым безухим шахтёром. История мужика оказалась немного похожей на историю Кобаго. Только не убивал он никого и, когда в горы рухнула Эсфея, чудом пережив обвал, вместе с другими пленниками кинулся наутёк. Долгое время блуждал, жил на подножном корме, а потом наткнулся на группу низкоросликов, в числе которых находился и его старый знакомый. Дворфы приняли кролли как своего, и в поисках нового дома побрели они в далёкие дали. Ничего необычного, если не брать в расчёт то, что из всей группы дворфов до сегодняшнего дня в живых умудрился остаться только один.
У девчат рассказ оказался куда интереснее. Зная, где охотятся волколаки, хищники и гоблины, они рванули в противоположную сторону хребта. Туда, где дули горячие ветра, всегда светило солнце, царило лето, и, как им рассказывали другие пленницы, находилось место, где каждый мог чувствовать себя в безопасности. С ними шли ещё две кролли и две смуглокожие маленькие, меньше ушастых на полторы головы, представительницы пустынных лисиц. Даже то, что смуглые являлись хищниками, не остановило кролли. Они верили: хуже, чем было с рыкунами, быть не может. День за днём травоядные ждали подвоха, предательства и удара в спину. Но ничего не происходило. А когда они спустились с гор и поймавшие пик-пик лисы поделились с ними мясом, кролли так и вовсе расплакались. После чего, словно одна большая семья, стали делиться друг с другом всем, что только имели. Грели друг дружку холодными ночами, вместе мылись, вместе ели и вместе ложились спать.
Беда пришла оттуда, откуда никто, даже их провожатые, её не ждали. Достигнув границы земель, находясь всего в неделе от песчаных пустошей, за которыми пряталось «самое безопасное место во всём мире», женщины натыкаются на тех смелых и храбрых защитников порядка, Чёрных рыцарей, легендарных слуг Королевы матери.
Когда это произошло, группа их, готовившаяся и заранее собиравшая припасы для длительного перехода, была разделена на две команды. Две находящиеся сейчас в этой комнате кролли были в одной команде, две лисы и полюбившая охоту на пик-пик Око в другой.
Именно Око, всегда двигавшаяся позади лисиц, изучая их стиль движения и правила охоты, стала свидетелем жестокости, не уступающей тому, как с ними поступали в горах рыкуны. Увидев рыцарей, позабыв о всём, две лисицы, радостно пища, кинулись к ним, прыгая, восславляя их и прося помощи.
Лисиц ободрали до нитки, забрали всю еду, воду, а после толпой из двадцати рыл пытали и насиловали, желая узнать, где их подруги, о которых они сами рассказали. Око, ставшая этому свидетелем, побежала искать подруг, за ней следом увязался кто-то из охотников Чёрных рыцарей. По итогу, как только она нашла подруг, лучник прострелил ей ногу и почти что нагнал двух других, но удача оказалась на их стороне. Ужас, пересказанный Око, передался уцелевшим, ни о какой помощи схваченным и речи идти не могло. Не зная здешних мест, куда бежать и где прятаться, они не придумали ничего лучше, чем зимой вдвоём отправиться в родные края. На переходе крольчих и схватили хищники.
Ещё раз поглядев на тощих, изнеможённых девчат, с облегчением для себя принял то, что психика их пострадала не так сильно как я думал. Кролли, вид, по факту созданный для секса, из моих
