Архипелаг раздора (СИ) - Маргарита Вольная
— Мама говорила, они были очень добрыми, — ответил Герман.
— Да, так оно и было, но всё-таки последнее слово всегда оставалось за ними. Кто знает, что бы они сказали обо мне. В любом случае это было рискованно, но мы договорились именно так.
Мужчина надолго замолчал и продолжил свой рассказ лишь тогда, когда распахнул покои усопшей королевы и несмело ступил внутрь.
— Она всегда жила в этой комнате, с самого своего рождения, а я бывал здесь такое бессчетное число раз, что помню каждую царапину на мебели, каждый темный уголок, где она прятала свои секреты, каждое незаметное прикосновение к платью… — Виктор закрыл глаза, поднял руку и растер подушечками пальцев воздух, словно действительно трогал ткань.
— Ты так любил её? — горько выдавил Герман, почувствовав, как и его затапливает боль.
— Безгранично…
Король прошёл внутрь и опустился в кресло, что стояло неподалеку от кровати.
— Каждую секунду своей жизни я ждал, когда родители уготовят ей ужасного жениха, чтобы она оказалась моей. Но время шло, они продолжали всех отвергать, а затем Анна заявила, что не выйдет замуж, пока ей не стукнет тридцать! Я был в отчаянии!
Виктор очнулся, открыл глаза и оглядел темную комнату, в которой лишь угадывались очертания мебели. Он неторопливо подошёл к кровати и сел на край.
— Я жил надеждой на нашу договоренность, а она её разрушила.
— Но она встретила моего отца…
— Да, а затем, когда ей стукнуло восемнадцать, а не тридцать, она случайно познакомилась с моим другом. Александром. Сперва я и не понял, что произошло. Ей удавалось ловко меня обманывать, чтобы я приходил к ней вместе с ним. Мы проводили время втроём, а затем… Затем я видел её всё реже.
— Сочувствую, Виктор, — искренне проговорил Герман и не увидел, каким презрением исказилось лицо мужчины во тьме.
— Она меня обманула.
— Она полюбила моего отца и не могла поступить иначе.
— Нет, она меня обманула, — со злобой повторил тот.
— Не понимаю, зачем ты говоришь это мне, и теперь, когда её нет, — озадаченно произнёс Герман, но в нём не шевельнулось ни единое сомнение.
— Хочу, что ты всё понял.
— Что понял?
— Все женщины лживы по своей натуре. За прелестными личиками готовятся тысячи увёрток, издевательств, уловок! Анна держала меня рядом как запасной вариант, как человека, которого можно использовать, когда понадобится, но появился твой отец и нужда во мне отпала.
— Нет, я не верю, что мама могла так поступить, — произнёс Герман и потер лоб.
— Когда человек умирает, близким свойственно его обожествлять, — раздраженно бросил Виктор и, не дав королю защитить усопшую, продолжил: — Они оба скрывали от меня правду об их отношениях. Они оба знали, сколько лет я лелеял любовь, но всё равно предали! Оба!
— Не согласен.
— Об их связи я узнал случайно. Скажем так, пришёл не в то время не в то место. Они и не заметили меня, как были поглощены друг другом.
— Я не хочу слышать плохое о своих родителях.
— Но это правда, — удивительно спокойно ответил мужчина. — Жаль, что никто не хочет её слышать.
— Их больше нет, и они никогда не смогут оправдаться. Возможно, ты чего-то не понял.
— Не понял?! Это я встретил её первой! Это я должен был сидеть рядом с ней на свадьбе в качестве жениха! Это я должен был держать вас на руках! Но моё место отняли!
— Как ты можешь говорить так о лучшем друге?
— Как оказалось, он не был мне другом. Несмотря на то, что мы росли с раннего детства вместе.
— Ты не прав…
— Друзья не уводят женщин, разве ты не согласен с этим?
— Они полюбили друг друга, разве они виноваты?
— Александр отобрал мою жизнь! — выкрикнул Виктор и вскочил. — Если бы не я, не видать ему ни Анны, ни короны!
— Что с тобой сегодня? Я думал, мы пришли сюда, чтобы вспомнить всё хорошее, что было связано с мамой, но ты сам не свой! Мне это не нравится.
— В моей жизни мне тоже многое не нравилось, но я смирился.
— Не похоже.
— Тебя никогда не предавали близкие, тебе меня не понять, — вздохнул он.
Король взвинчено стучал пальцами по ладони и думал о Марианне, которая разрывала его сердце на части, но собирался терпеливо выслушать друга до конца. Тот много лет верно служил государству, пусть выговорится, пусть выплеснет всю боль, ведь тех, кто причинил ему столько страданий, больше нет, и некому предъявить претензии.
— Когда она вышла замуж, я стал самым частым гостем во дворце. Они постоянно приглашали меня провести с ними время, словно мне было мало их свадьбы! Нет, они упивались издевательством! Они заставили меня унизиться, понять, что я всего лишь никчемный дурачок, который вечно таскается следом!
— Ты был им близок, и они хотели сохранить вашу дружбу. Ты просто не так всё воспринял.
— А потом вдруг погибли родители Анны — шторм уничтожил их корабль. Принцесса вынужденно стала королевой и тем самым подарила престол Александру. Который его не заслужил.
— Ты перегибаешь, — всё ещё не терял самообладания Герман, но в голосе уже послышался металл.
— Конечно, он был добрым, отзывчивым и благородным! Куда мне до таких вершин!
— Ты говоришь так, словно ненавидел его, — нерешительно добавил король.
Покои охватила тишина. Виктор замер и не отвечал так долго, что Герману почудилось, будто он находится здесь один. Но затем послышался шорох, глубокий вздох, и холодный голос проговорил:
— Да, это так.
— Значит, все эти годы ты притворялся?
— Смотря в чём.
— В преданности государству!
— Нет! Я всегда поступал так, чтобы остров Солнца процветал! Именно поэтому я никогда не поддерживал тебя в стремлении поделиться силой Асха! Твоя мать хорошо понимала — если мы передадим эти знания другим, то потеряем преимущество! Ты ещё слишком молод, чтобы быть дальновидным.
Герман не ответил, с волнением ожидая, к чему ведёт его самый верный соратник. На улице зазвучала пересменка, и лязг оружия пронесся по мертвой комнате. Король пожалел, что не взял с собой даже кинжал и напряженно всматривался в темноту.
— Когда Анна перестала скрывать беременность, — нарушил молчание Виктор, — я понял, что для меня всё кончено. Она и Александр стали единым целым, а для меня не осталось места.
— Я никогда не подозревал, что ты можешь так думать…
— Да, никто из вас не догадывался, какой кошмар творился у меня внутри. Вы всегда видели лишь то, что я вам позволял.
— Что
