Братство бумажного самолётика - Екатерина Витальевна Белецкая
– Ну… да, – Ри неохотно кивнул. – Хорошо, что мы тут ненадолго уже.
– Как там Амрит? – спросила Берта.
– Нормально, – пожал плечами Ри. – Вступил в спортивную команду, к отцу своего дружка-китайца, играют в дубль-три, к соревнованиям готовятся. Я смотрел пару трансляций, хорошо играют. Девушка у него вроде бы какая-то появилась.
– И никакого намека на инициацию, да? – подсказала Берта. – Любовь, спорт, учёба… я права?
– К сожалению, права, – согласился Ри. – Поэтому и решили отложить. А, там ещё забавно получилось. Отец Сейя, Ван, вычислил агентов, которые мотались за Амритом, и слёзно попросил снять слежку – мол, мальчик заметил, нервничает, это испортит работу в команде, и всё прочее.
– И ты? – Ит удивлённо приподнял брови.
– Я снял наблюдение, – вздохнул Ри. – Оно, ко всему прочему, бесполезно, абсолютно. Он ничего не делает. Ничего, сверх нормы.
– Обалдеть, – Берта усмехнулась. – Ну, гений, ты попал. По всем фронтам ты попал, как последний идиот. Что, нет?
– Нет, – Ри нахмурился, сердито глянул на Берту. – С ним я ещё не начал. Равно как и с этими двумя. Но… с ними, как я понимаю, уже можно сказать что и начали, ведь так? Они сами и начали. Вот что. Я думаю, что не стоит тормозить ситуацию, и пытаться её разворачивать. Ит, Берта, я запрещаю вам вмешиваться, – произнес он строго. – Только в самом крайнем случае. Пусть всё идёт, как идёт, посмотрим, что из этого получится. Может, и Амрита удастся сдвинуть с мертвой точки, и он тоже подтянется следом. Посмотрим.
– Ты с ума сошёл? – спросила Берта. – Их же затравят!
– И хорошо, быстрее подойдут к порогу инициации, – отрезал решительно Ри. – Тяжелые условия к ней прекрасным образом подталкивают.
– Тяжелые – но не невыносимые, – возразил Ит. – Гений, это подростки, ты же сам сказал – они слишком маленькие. Давай тормознём это всё, подождем еще хотя бы пару лет, и тогда…
– Нет! – теряя терпение, рявкнул Ри. – Нет, хватит! Что случилось, то случилось, и нечего миндальничать. Их никто не тащил на тот завод, и никто не заставлял вмешиваться! Они это сделали сами, и на берсерка они уже, как выяснилось, способны – значит, не такие они и маленькие. Хорошо, я отзову часть тех агентов, которые ищут связи в городе, потому что с тем, что контактов не было, согласен. Но остальное – пусть идёт, как идёт. Вмешаетесь – вылетите отсюда быстрее, чем успеете опомниться. Понятно? Понятно, я спрашиваю?
– Понятно, – кивнул Ит. Берта встала, и, ни слова не говоря, вышла из кухни.
– И не прячь их, – Ри строго глянул на Ита. – Они у тебя сейчас? – Ит кивнул. – Не прячь. Пусть будут со всеми другими.
– А тебе не приходило в голову, что их могут просто зарезать ночью? – беззвучно спросил Ит. – Ты вообще понимаешь, что такое на самом деле Масловка? Это не твои обеды с Фролом, это зверинец, в котором за такое не прощают. Соображаешь?
– Вот если зарежут, ты и вылечишь, – хмыкнул Ри. – К тому же таких, как мы, так просто не зарежешь. Ты в курсе.
– Я-то в курсе, – Ит покачал головой. – Но, боюсь, ты – не в курсе.
– Ты о чем сейчас? – не понял Ри.
– Считки старые открой, – миролюбиво посоветовал Ит. – И не свои, с наследным принцем, которого, бедняжечку, все обижали, а Пятого с Лином. Там как-то побольше про зарезать и про последствия. Ты предлагаешь мне спокойно смотреть за тем, что будет происходить?
– Да, – Ри прищурился. – Предлагаю спокойно смотреть. Потому что это будет не то, о чем ты говоришь сейчас, а возвращение к старому миру, которое необходимо. Любой ценой, Ит. Любой, подчеркиваю. Пара синяков – и жизнь, причем даже не миллиардов, а неисчислимого количества всех, разумных и неразумных. В том числе дорогих твоему сердцу пидо… извини, рауф.
– Ты не устал от этой половой темы? – Ит потёр висок. – Не надоело? Или тебя переклинило?
– Не хочу упускать возможность напомнить тебе, кто ты есть в этом всём, – усмехнулся Ри.
– Я в этом всём – врач, в детдоме, – напомнил Ит. – А вот ты, гнида, в этом всём – реально пидорас, в полный рост. Пидорас, садист, урод, и гадёныш. Слышишь, властелин вселенной? Один синяк, и охренелион всего и вся, да? Так вот, чтобы ты понимал: в наших расах, обеих, подчеркну, ни одно психически нормальное существо даже думать не будет о самой возможности подобного выбора.
– Это почему? – не понял Ри.
– Да потому что ни один нормальный разумный не будет измерять величие и сохранность жизни в количестве боли, причиненной детям!!! – заорал Ит. – И плевать, что это инкарнация нашей пары, это не имеет значения!!! И даже если бы на месте Фламма был сейчас бугай Комаров, я бы сказал тебе то же самое!!! То, что ты выдаешь сейчас, омерзительно, оно невозможно для тех, кто хоть немного дружит с головой!
– Остынь, – приказал Ри. – Стыдно слушать эти крики.
– Нет, это мне стыдно слушать то, что ты говоришь, – Ит стоял посреди кухни, тяжело дыша, и с ненавистью смотрел на Ри. – Неужели ты до сих пор не понял, почему они, трое, решились тогда разрушить эту систему?
– Ну и почему? – с вызовом спросил Ри.
– Да потому что до них дошло, что происходящее неприемлемо на самом деле, в том числе, – Ит вздохнул. – Что они не себя лично обрекают на мучение, а тех, кто идёт следом, и что это, по меньшей мере, подло по отношению к ним.
– Ариан говорил совсем иное, – покачал головой Ри.
– Ой ли? – усмехнулся невесело Ит.
– Ой ли, – подтвердил Ри. – Он сказал, что они хотели всё прекратить.
– Это одно и то же, – махнул рукой Ит. – Поинтересуйся потом у Пятого.
– Слушай, у тебя водки нет? – спросил вдруг Ри.
– Откуда? Ладно, сиди, схожу сейчас, – Ит встал. – Берту позову только. Сколько брать? Одну, две?
– Три, – Ри глянул в окно, в наступивший вечерний сумрак. – Опять дождь. Бери три, а лучше четыре. Мне что-то тоже как-то… не по себе.
– Совесть, наверное, просыпается, – предположил Ит.
– Угу, точно, – Ри ухмыльнулся. –
