Гетратоникс. Дыхание Хаоса - Борис Ветров
Приближался очередной купол, под ним виднелось огромное засохшее дерево, а в другом конце разгорались мертвенно-зелёным цветом девять зиккуратов. Эльза поняла, что перед ней Остимгорн.
Скедугенгван пошёл на снижение, метя в Йёггерстволь, скорлупа мира распахнулась перед исполином и в лицо ударил тёплый и влажный воздух, наполненный ароматами цветов и трав. Эльзу встречал Остимгорн.
Затрещали ветки деревьев, дракон приземлился, ломая всё на своём пути, опустил голову, давая возможность путникам сойти.
Эльза услышала тоненький жалобный голосок, полный тоски, отчаянья и одиночества. Он звал и просил о помощи, искал именно её — владычицу Великой рощи дриад, хозяйку диадемы Жизни. Голосок был полон отчаянья и обречённой безнадёжности, страдания и одиночества. Эльза не могла стерпеть и полетела к великому дереву Йёггерстволь, именно оно взывало к ней. Как только нога коснулась дерева, голос изменился, радость и надежда заиграли в нём словно солнце на безветренном озере, освещая всё вокруг отражёнными лучами. Эльза зацепилась за сухую ветку, ступила на ствол и там, где она оказалась сухой, ствол пустил ростки и зазеленел. А диадема Жизни проявила себя, перестав более быть невидимой. Эльзе стало на миг не так грустно и одиноко без Кхеля, Йёггерстволь пел благодарную мелодию и радовался ей словно ребёнок.
Ангелка не хотела покидать Великое древо, да и без неё оборотни вполне справлялись. Дракон одним движением когтистой лапы разорвал землю и вырыл яму глубиной три ярда.
— А теперь переложите яйца в углубление, — распорядился Скедугенгван, обращаясь к оборотням.
Субира подавала Фриду одно яйцо за другим, первым она достала обсидианово-чёрное с золотыми прожилками огромное и тяжёлое. За ним последовало зелёное с красными полосками, и красное с золотыми узорами, яйца оказались разными и по рисунку, и по размеру, всего девять. Последним было самое маленькое бирюзовое с розовыми пятнами, его Субира уложила на огромное яйцо почти всё из золота с красными мелкими полосками. Наконец все драконьи яйца оказались в ямке, Фрид вылез из него и дракон, глубоко вобрав в себя воздух, приказал:
— А теперь отойдите как можно дальше!
Оборотни попятились назад и спрятались за небольшим валуном. Дракон задрал голову назад и, разинув пасть, выдохнул клокочущим пламенем прямо в углубление, где оказались яйца. Огонь ревел и рокотал, деревья вокруг повалились и загорелись, нестерпимым жаром дохнуло на оборотней, и они спрятались за камнем не показывая вида. Когда же пламя утихло, Фрид осторожно подошёл к углублению, края, да и вся земля что оказалась внутри остекленела, приобрела зеленоватый оттенок. Яйца же увеличились в размерах и светились своими цветными вставками словно праздничные игрушки. Скедугенгван присыпал яйца землёй и сказал:
— Теперь драконам нужно немного времени, чтобы вылупиться!
Глава 11 Договор
Чертоги Хаоса
Корса привыкла спать голой, так быстро и бесповоротно, что теперь и не представляла, как может быть по-другому. Она проснулась от холодной колющей боли в бедре, ледяное крыло Михаэля оказалось под ней и приморозило ногу. Корса подняла голову и осмотрелась, она никак не могла привыкнуть к новому месту проживания, хотя по местному времени прошло уже четырнадцать дней, а там в том мире всего три. В комнате было темно, стены сплошь исписаны золотыми письменами хаоса, их Корса видела отчётливо и совершенно ясно. Округлые и рваные, квадратные и треугольные, витиеватые и перечёркнутые, все непохожие друг на друга, они сами собой складывались в слова и предложения.
Эльфийка потянулась и посмотрела на лицо ангела, его она тоже видела прекрасно, даже лучше, чем днём. Михаэль спал спокойно и безмятежно, как младенец. А вот одеяло, ниже пояса характерно приподнималось и топорщилось, Корса улыбаясь протянула руку именно туда. Естество Михаэля набухло и стало жёстким словно молодой побег бамбука, эльфийка нежно поводила рукой взад-вперёд и откинула чёрную тонкую простыню из нежного скользящего материала, название которого так и не запомнила, только шипящий звук в начале. Она осторожно перетекла на бёдра ангела и нежно села на него. Корса двигалась очень медленно не спеша, стараясь не разбудить, но какой день подряд у неё это не получалось, Михаэль, не открывая глаз, легонько ухмыльнулся:
— Обожаю, когда ты меня так будишь! — самодовольно проговорил ангел.
Таиться больше, не имело смысла и эльфийка начала двигать бёдрами взад-вперёд, а затем ёрзать по кругу, она меняла направления хаотично и резко, а затем вновь переходя на нежный и плавный ритм. Михаэль томно выдохнул. Корса опустила голову к груди ангела и начала её кусать, она продвигалась вверх, оставляя за собой красные кровоподтёки, останутся синяки, не могло быть сомнений. Наконец Корса добралась до губ ангела, вначале нежно поцеловав, а потом укусив до крови, сама же в этот момент звонко и ритмично била бёдрами о пах ангела. Корса слышала короткие и частые вздохи Михаэля и это её завораживало, возбуждало и сводило с ума, она двигалась всё быстрее, боль в мышцах усиливалась, внутри всё приятно сжималось. Он застонал, захрипел, вены на шее ангела вздулись, а ноздри расширились, жадно прогоняя воздух взад и вперёд. Его руки жадно впились в бёдра Корсы. Но эльфийка прекратила какие-либо движения и вжалась ногами в тело ангела, гася нарастающий шквал удовольствия. Подождав совсем чуть-чуть, она вновь медленно начал разжигать огонь. Корса выпрямила руки на всю длину и упёрла их в грудь ангела. Она выпустила ногти и, не сдерживая себя, впилась ими в плоть Михаэля. Вновь послышались хлёсткие, звонкие удары плоти, теперь стонали оба, во весь голос, не сдерживаясь, а ногти Корсы рвали кожу на груди англела. Кровь заливала ему грудь, а эльфийка всё сильнее кричала, всё глубже запуская когти в его плоть. Всё кончилось, Корса сжала с силой бёдра и ноги, стиснув Михаэля между ними, она своей грудью легла на торс ангела и сильно прижалась к его окровавленной груди. Оба затихли и не двигались.
В зале сидели двое Ивельхольм и Кхель, эльфы играли в Гмимго, в игре можно было выбрать одну из рас и сражаться с оппонентом, чередуя ходы. Первой в зал вошла Корса за ней Михаэль.
— Корса, тебе нужно учится скрывать эмоции, сейчас ты похожа на хугирского кота, добравшегося
