Девятнадцать сорок восемь. Том IV - Сергей Викторович Вишневский
— А как же тогда…
— Вот для этого и нужен телекинез, — кивнул Емельянов. — Тебе нужно будет после каждого сигнала, проворачивать кольцо до определенной метки на каждом цилиндре. Сколько у тебя получится проворачивать одновременно — это дело твое. Мой предел — одновременно следить за четырьмя формами. У тебя, насколько я понял, с телекинезом получше.
— А после того, как все кольца будут провернуты? — уточнил парень.
— После этого, кристалл снова станет бесцветным и погаснет. Ты же снимаешь силой с этого желобка форму и переворачиваешь на другой стол. Палец выскочит самостоятельно. Процедуру можно будет тут же начать повторять.
— И сколько мне таких пальцев надо сделать? — осторожно спросил Фирс.
— Вообще, на одну практику всему потоку обычно требуется порядка сотни штук, но хорошо бы иметь запас. Штук в пятьсот.
Парень почесал голову, хмуро взглянул на тазик и достал форму.
— Я так понимаю, что эти штуки много где используются? — осторожно спросил он.
— Вы правы, молодой человек — кивнул Артемий георгиевич. — Так сложилось, что подобная форма и стихия очень наглядно демонстрируют возможности того или иного подхода в артефакторике. Да и стабильность у данного варианта крайне высокая. Поэтому в студенческих поделках он используется крайне часто.
— А что за подходы?
— Интересует артефакторика? — удивленно поднял брови профессор.
— Конечно. Мне в принципе все интересно, — кивнул Фирс.
— Что же, — хмыкнул профессор. — Если вам так интересно — с удовольствием поделюсь. Даже более того, буду рад видеть вас на своих лекциях и практических занятиях.
— Спасибо, — улыбнулся парень, наполняя первую форму.
— Не за что, — хмыкнул Емельянов. — Образованный и подкованный лаборант — это залог безопасности в лаборатории!
* * *Громов сидел на лавочке и с довольной миной пялился в газету. Глаза его не двигались, однако страницы он регулярно перелистывал.
Мимо него, проходили женщины с детьми, а также парочки.
Один раз, когда грузный мужчина, толкавший перед собой тележку с мороженым, проходил мимо, Максим Александрович поднял на него взгляд. Проводив его, он перелистнул страницу и продолжил чтение.
— Максим Александрович, — присел рядом меченый. Усевшись поудобнее, он вытянул ногу и тяжело вздохнув, принялся ее растирать. — Доброго вам дня.
Он залез в карман и не глядя на своего начальника, достал пачку сигарет и закурил.
— Опаздываешь, — не отрывая взгляда от газеты произнес Громов.
— Увы, — кивнул меченый, слегка повел плечом. — Сложились непредвиденные обстоятельства.
— Принес? — недовольно поинтересовался Громов.
— К сожалению, нет, — ответил тот. — Нестыковочка.
— То есть одной буквы тебе мало, — опустил газету громов и взглянул на подчиненного.
— В каком смысле «буквы»? — осторожно спросил Меченый и слегка дернул головой.
Он взглянул на Громова и замер с занесенной сигаретой до губ.
Громов смотрел на него не моргая. Однако левый глаз слегка подрагивал в сторону. Меченый растерянно на него смотрел не больше трех секунд, после чего бросился в сторону.
— Прине… — начал говорить Громов, но тут же раздался взрыв.
БУДУМ!
Меченый, с которого начали слезать куски плоти, отлетел на добрых пять метров и покатился по цветочной клумбе. Полетели искры и спустя несколько секунд маскировка Григоряна спала, превратив его в изуродованное артефактами тело.
— Твою мать! — рыкнул следователь с трудом поворачиваясь на бок.
Левая нога повисла, правая рука болталась плетью, а на лице следователя появилось несколько глубоких рассечений.
— Вот же сука изворотливая, — прохрипел он, с трудом приподнимаясь на одной руке.
Послышался женский вскрик. Откуда-то прибежала пара охранников какого-то аристократа, пребывавшего поблизости.
Григорян взглянул на место, где находился Громов. От него остались только ноги и стальные, покрытые рунами трубки, однозначно намекающие на то,что это была кукла с огромным зарядом.
— Ах тыж мразота… — тихо прохрипел Григорян.
Он не сразу сообразил, что охрана направляется к лавке. Когда он понял, то резко выкрикнул:
— СТОЯТЬ!
Однако было уже слишком поздно.
Стальные трубки, торчащие из ног резко раскрылись, словно бутоны, и выстрелили в стороны мелкими полосками металла, не более ногтя. Однако их свечение и свист от полета, однозначно говорили о том, что снаряды не простые.
Трое охранников тут же упали на землю, заливая свежеподстриженный газон своей кровью. Парочка таких досталось и следователю, однако ничего, кроме как окончательно оторвать правую руку, они сделать не смогли.
Григорян сморщился и тяжело задышал.
На груди начало расплываться темно коричневое пятно.
Понимая, что это был провал, он сплюнул на землю сгусток слюней, вытер рот и с трудом отщелкнул резервный артефакт связи. Активировав его, он дождался ответа и произнес:
— Это Григорян. Кукла в форме Громова. Заряженная на подрыв с добивающей миной.
— Григорян? — раздался голос из голубого тумана над стальным цилиндром. — Какого черта⁈ Вы вообще помните указания на его счет⁈ Прекратить дело!
— Где он⁈ — рыкнул Григорян. — Где сейчас Громов⁈
— Громов сейчас на семейном приеме у императора! У него алиби! А вот где вы?
— Парк на Васнецовой, — ответил следователь и встряхнул головой, пытаясь
