Крах всего святого - Илья В. Попов
— Хех, вот и чего все переполошились, — проворчал старик, что сидел чуть поодаль и удил рыбу на небольшую обстроганную палку, свесив ноги к воде.
Хоть незнакомец явно обращался к Амадиу — собственно, кроме них двоих на причале никого и не было, окромя нескольких птиц — тот оставил его слова без внимания; великий магистр был совершенно не в том настроении, чтобы поддерживать пустые разговоры. Но старика это нисколечко не смутило — он все продолжал бубнить себе под нос, будто разговаривая сам с собой.
— Ну, подрались на празднике, да кто-то нож достал — вот уж невидаль какая. Каждую ярмарку такое «событие» происходит. Глаза сидором зальют и краев не ведают… Вот в замке том, помнится, такая бесовщина творилась — толпа людев поумирала и то никто так на ушах не стоял…
Великий магистр, до того бездумно кивавший, вдруг замер и навострил уши, услыхав слова рыбака.
— Вы о том замке, что на острове? — он аккуратно присел рядом со стариком.
— Про какой ж еще, — тот пожал плечами. — Тута в округе больше никакого и нету, тока Тихая Длань. Или как его там терь кличут.
— А вы не могли бы рассказать, что там произошло?
Старик, явно обрадованный нежданным слушателем в столь скучное утро, откашлялся, напустил на себя важный вид и пустился в рассказ:
— Так могу, отчего ж нет. Рыбы то и нету все равно. Эх, раньше помню, ногу в воду сунешь, вытащишь — а на пальце по окуню… Ну, да ладно. В общем, было это лет пятьдесят назад, если не больше — я тогда еще мальцом был, зубами всеми жевал, по улицам бегал да отцу в ткацкой помогал, храни боги его душу. Крепость та стояла еще тогда, когда Мьеза махонькой деревенькой была — говорят, замок чуть ли не при Маркеле Завоевателе еще строить начали, да забросили. А потом, как дела в гору пошли, городской совет его отстроить решил и нанял местных строителей. Оказалось — зря. Отплыло то много народу, а вот вернулось…
Рыбак сделал долгую паузу, точно о чем-то задумавшись. Прождав некоторое время, Амадиу произнес:
— Что случилось с теми, кто остался? Они погибли?
— А хрен его знает, — хмыкнул старик. — Но вот в живых больше никто их не видел. Только тех, кто спустя несколько дней после отъезда назад вернулись — да и те от страха зубами клацали, точно от лихорадки. Рассказывали всем, что место то — проклято, а творятся там всякие бесовские вещи. Городской совет и опомниться не успел, как в городе и след их остыл — сбежали, забрав семьи, кое-кто даже инструмент оставил. Через пару дней еще с пяток в ночи приплыли — и тоже уехали, будто за ними по пятам вся бездна мчалась. Но это еще ничего — какое-то время от тех, кто в замке остался, ни слуха, ни духа не было. И вот послали туда отряд — стражей с пару десятков да священников. Даже Посвященную вызвали — это сейчас у нас тутошняя есть, хорошая, кстати, девка, толковая — а тогда в сам Съель гонца отправили.
Старик вдруг замолчал и вытянул шею, всматриваясь в мутную воду, но потом с досадой сплюнул на мокрые доски.
— Эх ты! Хоть бы малька, какого зацепить, всяк лучше, чем с пустыми руками домой топать. Повыродилась рыбеха, ток с сетью и ходить разве что…
— Вы говорили, власти отправили на остров людей, — великий магистр попытался вновь настроить собеседника на нужный лад, пока тот не потерял нить повествования.
— Ах да, — тот почесал острый подбородок. — Ну, так вот. Вернулись они к вечеру — белые, точно мел. А с собой парня привезли — единственного видать, кто целым остался. Я тадыть на ветке сидел, — он махнул рукой за спину, где росло высокое раскидистое дерево, — и видал все. Видок у него был, словно он умер и воскрес — весь в крови перепачканный, худющий, словно скелет и бормотал что-то беспрестанно себе под нос. Не успели они с лодок сойти, как в ратушу его потащили, совету что-то докладывать. А потом еще и Мечи приехали — и не кто-нибудь, а цельный магистр.
— Тот парень, он что-нибудь рассказал?
— Кто ж его знает, — рыбак пожал плечами. — Может и рассказал, а может, и нет. Нам ж никто не докладывал. Но больше никого из тех, кто в тот замок отправился не видели, а власти запретили к острову и на десять шагов подплывать под страхом плетей. Так правда никто и не рвался — говорили, что иногда по ночам оттуда странные звуки раздавались: точно стоны и крики, да стук молотов. Я лично сам не видел и не слышал, но много кто о таком сказывал. Но я-то знаю, что всему виной… — старик заговорщицки подмигнул.
— И что же?
— Сидор, — уверенно заявил старик.
— Си… сидор? — на всякий случай переспросил Амадиу, опасаясь, что ослушался.
— А вот именно он. Сидор, — рыбак хлопнул кулаком по колено. — Напились как не в себя вот с ума и посходили. Раньше то и пиво было — кружку выпьешь, уже в башке шумит. А теперь… тьфу! Моча на воде настоявшаяся, как говаривал отец мой, уж простите за выраженьице.
— А что стало с тем единственными, кто вернулся? — спросил великий магистр, надеясь увести разговор в прежнее русло.
— Говорили, сначала повесить его хотели — дескать, он разума лишился, да и поубивал всех. Но это враки — разве ж может паренек один столько людей за ночь жизни лишить? Но насчет разума это думаю верно — отправили его в монастырь какой-то, где со всякими полоумными монахи возятся.
— Аркхэмский монастырь? — Амадиу знал лишь одно место, куда без вопросов привечают всех убогих.
— Бес их знает, — пожал плечами рыбак. — Наверное.
— Вы не припомните, как его звали?
— Хм, а вот с этим трудно будет, — старик задумчиво поскреб подбородок. — То ли Фарнанд, то ли Фарамис… Фаб… Фабрис! Верно, — он довольно улыбнулся, — Фабрис.
Еще раз, поблагодарив старика и кинув последний взгляд на остров, Амадиу быстрым шагом направился назад к таверне. Путь ему предстоял неблизкий — до Аркхэмского монастыря его разделяли многие лиги и он мог лишь понадеяться, что за время путешествия в городе не произойдет ничего плохого. Солнце не успело начать крениться к горизонту, когда великий магистр направил коня легким галопом на юг.
Глава 12
О боги! Запись эту я веду дрожащими от волнения руками, ибо сегодняшний день подарил мне воистину удивительное
