Линкор "Альбион" - Борис Вячеславович Конофальский
Джон ничего не ответил – ну а что тут скажешь, он просто кожей почувствовал, что плечом к плечу, в одном ряду с этой удивительной женщиной он стоит на страже интересов империи, поэтому Джон лишь проникновенно кивнул головой: да, несомненно, вы правы, миледи. А потом вдруг вспомнил:
- Они ещё рассчитались за динамит фунтами.
- Фунтами? – переспросила леди Кавендиш.
- Да, часть оплаты они произвели в фунтах стерлингов, в ассигнациях. Выложили сто девяносто фунтов.
- Им не откажешь в иронии, - невесело произнесла леди Джорджиана.
А Дойл, собравшись уходить, добавил:
- Я ещё поищу лодку, на которой они могли увезти динамит, но…, - он развёл руками. – Это Гамбург, тут легче отыскать экипаж, чем какую-то посудину.
- Попытайтесь Джон, попытайтесь.
Когда он ушёл, она снова позвала дворецкого и наказала ему отправить телеграмму коммодору Винтерсу; и текст был таков:
«Немедленно начинайте патрулирование акватории, змея изготовилась к броску!».
Да, кое-что у русских получалось; это герцогиню, безусловно, немного тревожило, но в основном она была спокойна: с суши к крейсеру русским было не подобраться, рабочих доков и поставщиков, попадавших в зону ремонта дредноута, тщательно проверяли, акватория не только просматривалась днём и ночью, теперь она ещё и патрулировалась. Да и то, что все её сотрудники и офицеры линкора знали о работе проклятых фанатиков, играло безопасности в плюс. Тем более, что планы противника уже не были для неё секретом. Предупреждён – значит вооружён!
Так что после отправленной капитану корабля телеграммы леди Кавендиш наконец закончила с делами, и у неё нашлось время вернуться в кабинет и спокойно посидеть с каталогом драгоценностей, с лупой и с её собственными камнями.
***
Зоя выросла в стенах монастыря, с малых лет в келье, посему хоть и происходила дева из знатного рода Собакиных, ничем от других не отличалась. А в монастыре со строгой игуменьей не забалуешь, каких бы кровей ты ни была. Так что всё, от стирки до уборки помещений, послушницы делали сами, без скидок на знатность. Поэтому никакого пренебрежения к работе «ручками» у девушки не было. Она, набрав в купленный таз воды, вымыла полы и тщательно вытерла пыль – а тут под крышей её было немало, – и для этого очень хорошо подошла юбка проститутки. Потом девушка помыла мылом и старой найденной газетой окно, после чего в её каморке стало ещё светлее, и наконец она застелила постель купленными простынями. В общем, навела к вечеру относительный порядок. Наконец у неё нашлось время заняться собой. Дева давно хотела сходить в общественную купальню, но пока ей пришлось довольствоваться тазом и хоть и прохладной, зато бесконечной и чистой водой из крана. Приведя себя в порядок, Зоя вышла из своей новой квартирки и заперла её на ключ. У неё было дело. Ну, и ещё она сильно проголодалась. Поэтому сначала забежала в небольшую харчевню, которая находилась прямо на её улице. Тут девушка заказала себе гороховый суп.
Немецкий гороховый суп! Во-первых, он позволял экономить, всего полшиллинга за порцию. Во-вторых, он был очень сытен. С большим куском белого хлеба и положенной к супу долькой синего лука солидная миска кушанья могла накормить даже взрослого мужчину. А в-третьих, суп с жареным салом, кусочками рубленой копчёной колбасы, картошечками и чёрным перцем был просто вкусен. Но даже такой вкусный суп съесть весь дева не смогла, уж очень большой была порция.
Объевшись, она вышла из столовой. Солнце уже садилось, но у неё ещё было дело. Серьёзное дело. Ей нужна была связь. Зоя прекрасно понимала, что связаться с братом Тимофеем и братом Аполлинарием ей не удастся. Они только сменят явки и пароли, если она им будет телеграфировать. Братья скорее всего уверены, что она умерла. А в телеграмме им ведь не объяснишь, что она применила и лишний раз испытала на себе новый яд. Яд «аракуке», маленькая порция которого, применённая в экстренной ситуации, может обмануть врага. Не убить человека, который ввёл себе в кровь это зелье, а просто замедлить все физиологические процессы в организме, в том числе дыхание и кровообращение. Так замедлить, что человек почти перестанет дышать и будет определяться окружающими как мёртвый. И его состояние будет подтверждаться его внешним видом и температурой. Ведь его сердце будет в течении нескольких часов делать всего один или два удара в минуту. Может быть, её товарищи знали об этом яде, хоть он и появился в распоряжении Ордена совсем недавно, но разве в телеграмме им объяснишь, что ей пришлось его использовать из-за сложившейся безвыходной ситуации? Мало того, она помнила их псевдонимы и их номера телеграфов, но после её пропажи они больше в тех телеграфных узлах не покажутся и перейдут на новые, запасные имена. Но у неё был ещё один путь; конечно, и там ей не поверят сразу, но именно этим путём она и решила пойти.
Это здесь, в разрозненных германских землях, английские спецслужбы действовали нагло, даже сверхнагло, словно у себя в колониях. А вот, например, на территории Австро-Венгерской империи им было уже не так вольготно, дом Габсбургов, зная повадки господ из Интеллидженс Сервис, не позволял им сильно наглеть, поэтому одним из запасных узлов связи с родиной находился в тихом и уютном Зальцбурге, подальше от разных столиц. Там был телеграф, который принимал телеграммы, передавал их слово в слово ещё на какую-нибудь забытую Богом телеграфную станцию, а уже оттуда информацию отправляли в Россию, в Серпухов, в скромные обители, где многодумные святые отцы обдумывали её и вырабатывали решения, исходя из полученных вестей. На соседней улице был один телеграф, но Зоя, естественно, на него не пошла, даже не заглянула туда. Она прошла пару кварталов, и уже когда стемнело, дева зашла на работающую круглосуточно телеграфную станцию, в этот момент абсолютно безлюдную. И там, прекрасно отдавая себе отчёт, во сколько это ей обойдётся, написала текст телеграммы и передала сонному телеграфисту записку со следующим содержанием:
«Здравствуйте, дорогая тётушка, надеюсь, что здоровье у вас хорошее, лучше, чем у меня. Так как я недавно сильно приболела и оказалась у наших общих знакомых в гостях, но благодаря редкому снадобью, слава Богу, пошла на поправку и покинула их с радостью, хотя они меня очень не хотели отпускать. Теперь же я чувствую себя хорошо. Знакомые наши, которых вы, конечно, знаете, желают видеть меня снова. Но не удивляйтесь, места своего я не покинула, лишь жильё сменила, я всё ещё
