Развод. Я календарь переверну - Элен Блио
Мы стоим обнявшись в центре зала, на паркете, стоим, а потом не выдерживаем всё-таки. Этот ритм, это напряжение.
Та-та, та-та, та-та-рам... Та-ра, та-ра, та-ра-рам...
«Либертанго», мелодия нашей страсти. И мы в ней живём. Так органично, так правильно.
Поворот, поворот, шаг, шаг, ноги кружат, описывая чувства на грани.
Я кожей ощущая взгляды.
Поворот — Макар, бывший, моя прошлая любовь, любовь всей жизни, как я думала, предатель, трус, который сейчас горько жалеет о содеянном, я в этом уверена.
Поворот — Дворжецкий. Настоящий, сильный, правильный — чужой. Не мой мужчина, я вовремя это поняла, не успела зайти слишком далеко.
Поворот — Герман. Рядом. Близко. Кожа к коже, сердце к сердцу. Завоевал.
Захватил. Присвоил.
Не отпускай меня, любимый. Не отпускай!
И снова тут должно быть сальтадес — разрыв объятий — и снова мы заставаем намертво прижавшись друг к другу.
Танго милонгеро.
Конец.
Но каждый конец одной истории - это просто начало другой, не так ли?
Эпилог
Аделаида
Рожать в сорок? Бегите, глупцы!
Никогда и ни за что!
А если серьёзно...
Не всё так плохо.
Да, бывают моменты отчаяния. Особенно, когда ты пытаешься воспитывать ребёнка, но приходит папа и всё воспитание идёт по одному месту!
В общем, жестокий адвокат Герман Крестовский, который размазывал конкурентов, тех, против кого выступал в суде, даже клиентов, если они вели себя неподобающе, этот грозный человек становится «няш-мяшем» когда дело касается его детей.
Да, детей!
У нас двое. Мальчик и девочка — всё как заказывал господин адвокат. И как это у него всё получается?
Мне сорок пять, и я мать пятерых детей. Понимаете, почему пятерых, да? Потому что Крестовский часто ведёт себя совсем как ребёнок.
Например сейчас, когда его любимое чадо не хочет есть кашу.
- Адушка, ну если ей не нравится каша?
- А мне не нравится твоя новая стажёрка, и то, что ты не ответил мне по поводу проекта с Игнатовым.
- Никаких проектов с Игнатовым!
- Никаких двадцатипятилетних стажёрок!
- Аделаида!
- Герман!
- Ма, не вугайся, а то бабайка пидёт!
- Вот! Это твоё воспитание! Зачем ты приучил Анюту к этой бабайке?
- Не ругайся, фемина моя, а то бабайка реально придёт ночью и так тебя забабаит!
- Хватит заговаривать мне зубы. Проект с Игнатовым выгодный и мы получаем еще и коттедж в Сочи.
- Зачем тебе коттедж в Сочи? Хочешь быть поближе к своему крашу?
- Господи, где ты этого набрался, Крестовский?
- Ма, ну ты чего? — это заходит Ева, - Не знаешь, кто такой краш?
- Знаю! Так всё, стоп. Что вы все сюда пришли? — оглядываю столовую, в которой уже собралось моё дорогое семейство.
Герман Крестовский, Лев Крестовский, Анна Крестовская, Егор Игнатов и Ева Игнатова. И я, ваша покорная слуга, горячая фемина Аделаида Крестовская, мать драконов, как называют меня подруги Надежда и Раиса.
- Мам, закрой глаза.
Ох, ну начинается!
Закрываю, задерживая дыхание. Что еще придумали?
- Можно! С днём рождения, мамочка!
- С днём рождения тебя, с днём рождения тебя...
Столовая заполнена цветами, шариками, висит плакат, за спинами моего семейства стоят родители, Надя со своим Харди, Рая тоже не одна, конечно, их дети, мои бывшие свекровь со свёкром — да, мы общаемся очень даже тепло, потому что они благодарны мне за Макара и детей. За то, что теперь Макар стал другим человеком. Стоило ли для этого рушить семью? Мне точно да, потому что я получила новую, очень счастливую.
Мне удалось сохранить нормальные отношения и с бывшим мужем, и даже более-менее нормальные с его новой женой — девочке всего двадцать семь, ей, конечно, с Макаром не просто, но и ему с ней тоже, чему я, кстати, несказанно рада! Пусть помучается, дружок! Не нравилось жить хорошо и спокойно — пусть живёт в стрессе. Злая я? Нет, справедливая. На самом деле я хочу, чтобы Макар был счастлив, всё-таки этот гандон — отец моих детей.
- Дорогая моя, Адовая моя женщина, моя любимая, единственная, неповторимая!
Спасибо тебе за то, что ты у нас есть, спасибо за то тепло, которое ты нам даришь,за твою любовь, за волшебные пендели, за твою внутреннюю силу и за твою слабость. Спасибо тебе за то, что позволяешь мне быть твоим мужчиной. И за то, что ты моя женщина.
Его слова трогают до слёз.
До слёз.
Что-то я стала такой слезливой в последнее время.
Нет. Не-ет! Нет!
Подскакиваю и лечу в туалет. Быстро. В последнее время у меня скачет цикл. Сорок пять, баба ягодка опять, куда же деваться-то, да?
Сына я родила в сорок, дочь в сорок два. Некоторые, конечно, у виска крутили, мол, куда, на старости лет. Да и я сама, будь это не я покрутила бы. Всё-таки, конечно, рожать надо в более юном возрасте. Идеально после двадцати двух. И, наверное, до тридцати трёх. Но у меня получилось вот так.
Жалею ли я? Нет, не жалею. Ни о чём не жалею - как пела великая Эдит Пиаф.
Смысл жалеть о чём-то? Пока ты жив надо двигаться вперед. Любая упущенная ВОЗМОЖНОСТЬ — ЭТО новая возможность, которая еще впереди.
Главное верить в себя и любить себя.
А уж как я себя люблю!
Так... тест, тест. быстро-быстро.
Хоть бы. скрещиваю пальцы. Хоть бы пронесло!
Боже! ОДНА полоска! Я не беременна!
Мне хватит!
Крестовского я, конечно, убью, потому что этот негодяй не против пятого ребёнка в доме, то есть по факту шестого, если брать в расчёт их отца.
А слезливая я просто потому, что у меня ПМС, и возраст.
И меня действительно растрогали и слова Германа, и сюрприз. У меня тоже для всех есть сюрприз.
Для гостей — прекрасное угощение, готовила частично сама, частично, конечно, помог друг Дворжецкий — Герман до сих пор всё равно кривится, когда слышит эту фамилию из моих уст, несмотря ни на что, ревнивец, мой лев! Еще торт из прекрасной кондитерской, которую открыли совместно несколько моих девочек из клуба бывших жен, рулит всем одна из основательниц клуба Татьяна Колосова, которая, кстати, с мужем так и не развелась, сумела сохранить брак, да и муж ей не изменял, оказался верным — но и она старалась, работала над отношениями и над мужем, вовремя поняла где и как надо гайки закрутить.
Угощение и торт — это, конечно,
