Восхождение князя вампиров - Остап Котов
На мой взгляд, все, что в этом адском конструкте могло быть приятным для смертных – то, что эта чудовищная конструкция вывозила их обратно к солнцу. Эта цель могла даже стоить риска поездки на этом чудовище инженерной мысли. Каким образом оно все не развалилось еще от регулярного подъема вагонеток, загруженных тяжелой рудой, оставалось для меня загадкой.
Хотя было и то, что волновало меня сильнее, чем надежность лифта. У меня совсем не было времени составить надежный план действий.
Герман Темносоров вряд ли был правой рукой своего брата только из-за родственных связей. Чтобы оправдать такое положение, одного блата мало будет. Так что наверняка он еще и весьма силен.
Вероятно, я скоро столкнусь с вампиром, который сможет составить мне конкуренцию по силе. А я, как назло, совершенно не в форме. Почти вся моя кровь сгорела за время всех этих приключений с комбинатами и подземельями. Чувствовал я себя едва ли лучше, чем сразу после первого пробуждения.
Это не значит, конечно, что у меня совсем не осталось запала. Совсем вывести из строя такого сильного вампира, как я, довольно сложно. Просто сейчас действовать придется аккуратно и жестко, используя все возможные козыри.
И основной – это эффект неожиданности. От него и буду строить свои военные идеи. Я сейчас не мускулами играть собираюсь, знаете ли, а спасать рабочий класс от вампирского гнета.
К слову, о рабочем классе. Чтобы Герман не заподозрил неладного, я воспользовался своими навыками высшего вампира и изменил внешность. Если совсем точно – вернул себя в ту форму, в которой выбрался из гроба.
Семеныч по моей просьбе подобрал для меня старую шахтерскую форму на пару размеров больше и каску. В земле я и так уже был перемазан с ног до головы, так что со стороны даже в лучшей своей форме мало походил на князя. А сейчас - и вовсе был тупо пожилой работяга, которому давно прогулы на кладбище ставят.
Кристину и Эвелин замаскировать было еще проще. Миниатюрную вампиршу я посадил в вагонетку подальше от себя, а меч - положил поближе, прямо в соседнюю. Что первой, что второй девушке воздух был совершенно не нужен, так что для надежности их обеих мы присыпали землей и камнями.
Остальные вагонетки тоже не пустовали, только загрузили их не тем, что ожидали на поверхности. Вместо ценной электрумной руды мы завалили их всем мусором, что смогли найти поблизости. В дело пошло все от простого хлама и сломанных инструментов до настоящих помоев.
Шахтеры не на шутку разошлись, пока готовили этот сюрприз. Даже спорили друг с другом, что больше порадует ненавистного Германа. Все, что делал я – следил, чтобы никто из них не выплеснул ночной горшок в те вагонетки, где сидели мои слуги.
Рядом со мной встал Семеныч.
– А это точно сработает?
Бригадир приглядывал за царящей суетой и задумчиво чесал в затылке. Я мог его понять: он явно давненько не видел, чтобы его рабочие грузили вагонетки так весело. Только теперь он вполне обоснованно опасался, что затея может выйти его смене боком.
– Герман с нас шкуры поспускает, когда увидит, что мы ему отправили вместо руды.
– Если все пойдет гладко, то спустит он только жидкого себе в штаны, - попробовал я приободрить Петра Семеныча.
– А если он не купится и не станет спускаться в шахту, чтобы выяснить, кто это организовал? Что ему мешает спустить сюда своих вертухаев?
Я только отмахнулся.
– Ты не понял. Самое главное – это произвести нужное впечатление. План в том, чтобы поранить его самомнение и уверенность в том, что вы тут его все боитесь и уважаете. Тогда он потеряет бдительность – и тут я его и подловлю.
Семеныч секундочку подумал. По крайней мере, попытался.
– Ничего не понял, - честно признался он.
Я вздохнул.
– Я поднимусь вместе с этим грузом и сообщу Герману, что это ему от всей моей души. А пока он будет приходить в себя от проявленной щедрости - насажу на перо.
Объяснение все равно не очень впечатлило Петра. Судя по всему, он просто чисто по-мужски переживал. За себя и за смену.
– Вес у вагонеток не тот, что при полной загрузке. Наверху могут что-нибудь заподозрить. Да и не в такое время мы обычно смену сдаем, – бурчал Семеныч.
– У вас наверху люди из тайного сыска императора, что ли? - усмехнулся я в ответ.
Петр Семеныч только отмахнулся с легким презрением:
– Еще чего. У них там головы – только бл чтобы хавчик ложкой засовывать было во что.
– Тогда нечего и переживать, – заключил я.
Наконец, тележки были заполнены до краев и вкачены на платформу. Рабочий у переговорной трубы выслушал переданное ему сообщение и дал сигнал, чтобы мы стартовали. Наверху дали добро на подъем лифта.
Тросы дрогнули и с хлопком натянулись. Загудел подъемный механизм. Когда лифт начал подниматься вверх, к звуку добавилось еще и жалобное скрипение.
В последний момент Петр Семеныч не выдержал и запрыгнул на платформу ко мне.
– С грузом обычно поднимаются по двое шахтеров, – прокряхтел он.
Что ж, хорошо, что он это вспомнил не когда я там наверху уже лица пойду чистить.
Я только пожал плечами в ответ бригадиру. Если он так рвется принять участие в представлении – мешать не стану. Взрослый дядька, сам разберется.
– Не подставься под удар, когда начнется драка, – предупредил я смертного. – А лучше – спрячься куда-нибудь поглубже.
Подъем был запоминающимся. Мимо нас проплывали вертикальные линии желтых фонарей, слегка размывающиеся от
