Бездушный - Наталья Евгеньевна Шагаева
Что есть кладбище?
Место скорби и воспоминаний, созданное для живых, чтобы было куда прийти. Мертвым это место не нужно, им вообще ничего не нужно. Нет их здесь. Только оболочки, которые давно превратились в тлен. А души где-то в другом, нам пока непонятном месте. Хочется верить, что там, наверху, всё-таки кто-то есть. И он заботится о душах ушедших.
В годовщину ухода Елены хочется отдать ей должное и показать, что я не забыл. Невозможно забыть человека, которого когда-то любил, несмотря на то, что есть новые чувства, которые перекрыли боль от ухода. Невозможно вырвать из себя прошлое, ведь я был в нем счастливым.
Опускаю на заснеженный камень букет из белых лилий и мысленно говорю спасибо. Спасибо за то, что она была, за любовь и за сына – за всё...
Прикуриваю сигарету, смахивая с гранитного памятника снег. Боли уже нет, тоски тоже, вопросов «почему», ощущения вины или несправедливости тоже нет. Есть легкая грусть и светлая память. Как только я это осознал, мне стало очень легко дышать. Я говорю спасибо за это Марии и моему сыну.
Выкуриваю сигарету, прикрываю глаза, глубоко вдыхаю морозный воздух. Раньше в этом месте на меня давили тонны непосильного груза. Сейчас легко.
— Мы съехали из нашего дома, — сообщаю Елене. — Продать его не могу. Но и жить там тяжело. Даже не мне, а Марии. Там всё создано тобой. Маша, конечно, очень деликатная девочка, прямо не говорит. Но я же вижу. Комната наша заперта, твои вещи повсюду, начиная от полотенец, заканчивая шторами. В общем, пусть это все достанется Артему. Я купил новый дом, ремонт недавно сделали, Маша обставляет его, выбирая свои шторы, чашки, полотенца. Не вмешиваюсь, мне вообще всё равно, какого цвета будут диван или кухонный гарнитур, пусть там будет всё ее. Она радуется, как ребенок, каждой новой вещи, Тема тоже с энтузиазмом обставляет свою комнату. Дом становится живым, наполненным нашей энергетикой. Надеюсь, ты не в обиде...
Снова молчу пару минут.
— Мать твоя до сих пор смотрит на Машу как на прокаженную, словно твое место никто не должен был занимать. Сначала мне казалось, что она ревнует Артема к Марии, но нет же, она просто неисправима. Я, конечно, терплю ее в память о тебе и потому, что она бабушка Артема. Но границы выстроил. В дом не пускаю, чтобы не портить настроение Маше. Вожу к Раисе Алексеевне Артема раз в неделю. Они гуляют вместе. Хотя Артем и не очень рад встречам с ней. Характер в такие годы не поменяешь, даже твой уход ее не смягчил. Всё такая же строгая и сухая. Как-то так... Тоже не обессудь. В общем, всё хорошо у нас. Как ты и завещала. Покойся с миром, родная.
Разворачиваюсь, ухожу.
Возвращаюсь домой пораньше, не сообщив Маше. После кладбища заехал в ювелирный, купил кольца. Обручальные. Пора снова поменять статусы и перейти на уровень супругов. Маша девочка молодая и, конечно, очень ждет этого шага, хотя не озвучивает вслух. Это я уже сухарь и мне всё равно, есть ли в наших паспортах штамп или нет. Не в бумажках дело, а в отношениях. Но ей важно. Да и пора надеть на эту лисицу кольцо, чтобы все видели, кому принадлежит. Маша у нас девочка яркая, эффектная, на нее засматриваются. Да что там засматриваются – пытаются подкатить.
Если долго просто смотреть на женщину, можно увидеть, как она выходит замуж.
А я не планирую ее никому отдавать.
Поэтому нужно окончательно присвоить.
Я ревнив, да.
А как по-другому, если с тобой красивая, молодая девушка?
Прохожу в гостиную нашего нового дома. Тишина, мебели пока мало, вокруг коробки с не распакованными еще вещами. Кот спит на подоконнике, не реагируя на мое присутствие.
Слышу голоса на кухне, прохожу туда, но нахожу рядом с Артемом не Марию, а няню, которую мы вызываем на случай, если обоим некогда. Они рисуют за кухонным столом.
Заглядываю в телефон на случай, если пропустил от Маши звонок или сообщение. Но ничего нет. Она не предупреждала меня, что куда-то собирается.
Странно.
У нас никогда не было секретов. Маша обычно всегда предупреждает о своих делах, как и я ее.
— Добрый день, — привлекаю к себе внимание.
— Добрый, — улыбается женщина. — Ничего, что мы за кухонным столом? У вас пока мало мебели.
— Ничего.
— Пап, смотри, — Артем демонстрирует мне свой рисунок. Там природа, речка, какие-то животные.
— Это собаки? — интересуюсь я, рассматривая детский рисунок.
— Это кони, — с возмущением заявляет Артем. Говорит он уже прекрасно. Как обычный ребенок его возраста. И за это тоже спасибо Марии. Она наш общий психолог и ангел-хранитель. Не устану ее благодарить.
— Точно, кони, — усмехаюсь. — Я неправильно посмотрел, — оправдываюсь. — А где Мария?
— Она в больнице, — спокойно отвечает Артем, продолжая рисовать.
— В смысле в больнице? — не понимаю.
Со здоровьем, насколько знаю, у нее было все в порядке. Я еще ни хрена не понимаю, но уже окатывает паникой. Меня всегда треггерит всё, что связано со здоровьем моих близких. Я вышел из затяжной депрессии, но психическая травма и фобия по этому поводу остались. Наверное, навсегда. И я пытаюсь с этим жить.
— В какой больнице? — спрашиваю и одновременно набираю Машу, поднося телефон к уху.
— Артем неправильно объяснил, — сообщает мне няня. — Мария в женской клинике, плановый осмотр, наверное, — пожимает она плечами.
Если осмотр плановый, какого хрена мне об этом не сообщили?
Да, я утрирую, да, женщина имеет право на личные дела и посещение клиник. Но мне надо об этом сообщать,
