Сато - Рагим Эльдар оглы Джафаров
— И в чем же основная мысль книги? — поинтересовалась Даша.
— Трудно сказать в двух словах, — вздохнул мужчина. — Я просто показываю на реальных примерах, как… Давайте по-другому. Допустим, коррупция в России. Мы все допускаем, что это нормально. Ну, мол, губернатор ворует, а чего еще от него ожидать? И, как бы странно это ни звучало, мы будем защищать эту норму, сколь бы порочной она ни была. Мы сами будем давать взятки, закрывать глаза на мелкие откаты и тому подобное. Мы сами сделаем все, чтобы коррупция осталась нормой, пусть и не замечаем этого. Или, к примеру, война. Война давно считается нормой. Как понимаете, мы будем нести войну повсюду, создавая эту же норму везде. У меня нет каких-то простых ответов, я как бы… поднимаю вопросы и исследую механизм возникновения норм.
— Допустим, — кивнула Даша. — Но почему эта история? Неужели нет никаких других примеров травли?
— Знаете… — мужчина задумался на секунду, потом будто бы признался: — Я узнал о вашей истории из фейсбука Кости. Он написал об этом довольно большой пост. Уникальность вашей истории в том, что его мнение ничего не значило, хотя он, фактически, непосредственный участник событий. Более того, думаю, вам было бы интересно посмотреть на комментарии под его постом. Люди, помнящие те события и, вероятно, участвовавшие в травле хотя бы в рамках социальных сетей, доказывали ему, что он просто плохо все помнит, что он был в состоянии аффекта, что его чуть ли не зомбировали! Даже ставили диагнозы вроде стокгольмского синдрома. Третьи лица доказывают участнику событий, что он стал жертвой «черного психолога», как вас окрестили СМИ в те годы! Хотя сам Костя утверждает, что это не так. Что виноват его отец, и именно из-за него все это произошло. Понимаете? Люди, которые якобы защищали мальчика и праведно гневались на психолога, готовы теперь растерзать этого же мальчика, пусть и повзрослевшего, просто, чтобы защитить норму травли. Порочную норму, надо сказать. Не имеющую смысла с первобытных времен.
— Нельзя сказать, что она совсем не имеет смысла. И довольно странно, честно говоря, что вы решили рассмотреть произошедшее с такой точки зрения. А главное, я не понимаю, зачем вам брать интервью у меня, если все события известны из СМИ.
— Все события подавались в конкретном контексте, — возразил мужчина. — Мне нужно показать все стороны.
Даша какое-то время молчала, потом спросила:
— Какая цель у вашей книги?
— Эм-м… Ну… Если глобально, то я хочу, чтобы люди, прежде чем считать что-то нормальным, рассмотрели это. Чтобы взвесили современными мерками средневековые нормы, например. Чтобы понимали: то, что считается нормальным, может быть весьма… губительным или просто глупым. В общем-то я хочу показать, что большинство современных социальных норм абсолютно ненормальны.
— Сильное заявление, — хмыкнула Даша. — Но это ваше дело.
— А вы считаете, что механизм травли, возникший во времена, когда выделяющийся из племени индивид мог привести к тому, что всех сожрут, актуален и по сей день? Сейчас такой угрозы просто не существует, но желание превратить всех в одинаковую массу ради собственной безопасности никуда не делось, просто переехало в, скажем, подсознание.
— Вы сами отвечаете на свой вопрос, — покачала головой Даша. — Раз механизм существует, значит, он актуален. И наоборот. Но я не считаю, что он все еще нужен. Ладно, допустим, я готова дать вам интервью, но мне нужно непосредственное разрешение Кости. Верить вам на слово я не собираюсь.
— Конечно! Я позову его.
Мужчина достал телефон, несколькими нажатиями вызвал абонента и прислонил аппарат к уху. Какое-то время ждал ответа, украдкой поглядывая на Дашу, будто бы стараясь запомнить ее получше.
— Алло! Да, Константин, подойдите, пожалуйста сюда. Что? Прямо на веранде. Да, тут. Хорошо.
Он положил трубку и едва заметно улыбнулся одним только уголком губ. В голубых глазах блеснули какие-то искры.
— Меня зовут Айрат.
— Очень приятно, — не зная, что еще сказать, кивнула Даша.
— Теперь мне можно сесть? — поинтересовался он с той же едва заметной полуулыбкой.
— Садитесь.
Он опустился на стол, положил телефон перед собой и открыл в нем приложение «диктофон».
— А чем вы сейчас занимаетесь? — поинтересовался Айрат.
— Работаю.
— Кем, если не секрет?
— В эскорт-агентстве, — глядя ему в глаза, ответила Даша.
— Да бросьте! — усмехнулся Айрат. — Я вам не верю! Не настолько все…
Он осекся, увидев, что выражение ее лица не изменилось. Потом покраснел и, кажется, ругнулся вполголоса.
— Ну и правильно делаете, что не верите, — усмехнулась Даша. — Я работаю в банке.
— Ну и шуточки у вас.
— Здравствуйте.
К столу, видимо, подошел Костя. Даша посмотрела на рослого, выше нее самой, молодого мужчину с густой, хоть и неровно, какими-то клоками растущей бородой.
— Добрый день, — запоздало ответила она.
Костя легко, одной рукой, подхватил тяжелый стул около соседнего столика и сел, почему-то не глядя на Дашу.
Повисла тишина. Айрат решил прервать затянувшуюся паузу.
— Константин, вы помните Дарью?
— Да, — кивнул тот.
— Дарья?
— Конечно.
— Ну что же. Мы все в курсе, в чем суть этой встречи. Я бы хотел для начала пройтись по всей истории…
— Я могу раскрывать те детали произошедшего, которые касаются тебя? — уточнила Даша.
— Да, — кивнул Костя.
— Отлично! — Айрат по-прежнему едва заметно улыбался, но в глазах бушевала прямо-таки буря. — Итак, Дарья, давайте сначала пройдемся по тем событиям, но в обратном порядке.
Хороший ход, подумала Даша. Если бы я собиралась врать, обратный порядок сильно усложнил бы мою задачу.
— В августе девятнадцатого года я продала квартиру в Москве и переехала в Петербург. Перед этим примерно три месяца меня называли «черным психологом» почти во всех СМИ средней руки. Про интернет и говорить не приходится, там придумывали прозвища поинтереснее. До того, как началось все это веселье, состоялся суд, на котором Александра лишили родительских прав. После суда он угрожал мне и говорил, что я пожалею о том, что сделала, что он накажет меня и что-то в этом духе. До суда он несколько месяцев пробыл в лечебнице, куда был направлен после возбуждения уголовного дела о покушении на убийство. Как понимаете, покушался он на меня. Но был признан больным и отправлен на принудительное лечение. Я не знаю, почему он так быстро вышел, помог ли ему кто-то с этим или нет. Если честно, то я даже не представляю, сколько обычно проходит это самое лечение. Параллельно с этим меня разнесла в пух и прах этическая комиссия, инициированная моим супервизором. На этом моя карьера психолога закончилась. До нападения на меня я работала с… Константином на
