Попадос. Месть героя. Том пятый - Антон Владимирович Топчий
Тем временем цинцерийцы не сразу поняли то, что происходит на их глазах. Ведь далеко не каждый человек, способен разглядеть на таком расстоянии магические символы, который один за другим появлялись на открытом лице парня. Лишь когда этих символов стало слишком много, чтобы не заметить их, противник понял, что пред ними стоит маг, но было уже поздно. Не прошло и минуты, как Григорий, подняв руки и направив их в сторону деревянных врат, активировал сплетённые чары. Почти в тот же миг, между ним и крепостью зародился огромный огненный вихрь, который был куда больше и злее, чем те, которые он создавал раньше. Всё же не зря Гриша старался, вливая и вплетая в него дополнительную ману, ведь теперь это была настоящая огненная буря.
Тёплая капля пота, постепенно ускоряясь, скользнула вниз по лицу парня. Ещё несколько минут назад сухие волосы были мокрыми, а вокруг царил жар. Хоть вихрь и был на внушительном расстоянии, но он легко раскалял воздух на добрую сотню метров.
В этот миг на Гришином лице появилась кривая улыбка. Очередной успех и чувство силы, немного опьяняли его. Но не настолько, чтобы он забылся. Короткий мысленный приказ активировал последний спусковой крючок чар и огромный ужасающий вихрь, помчался на крепость.
Бушующая, неестественная, порожденная магией стихия со всего своего размаху врезалась в ворота. Испепеляющее пламя тут же охватило их, превратив защитников в пепел, который тут же поднялся, вплетаясь в бушующий огненный вихрь, нещадно пожирающий крепость.
Естественно, сравнительно невысокая деревянная стена не смогла остановить магический смерч, который просто перемахнув через неё, помчался дальше крушить крепость изнутри. В тоже время ворота и внушительный участок крепостной стены были охвачены яростным пламенем, уже порядком изглодавшим деревянные укрепления.
Хотя стоит отметить, что огонь не сильно распространялся дальше по стене. Толстые брёвна, из которых она была сделана, были добротно пропитаны специальной смесью, предотвращавшей возгорание. Поэтому всей стене было явно не суждено сгореть. А вот городу как раз наоборот.
Сотканный из множества языков пламени вихрь, промчавшись насквозь через весь град, остановился, лишь врезавшись и воспламенив крепостные ворота на противоположном краю поселения. Лишь после этого, он начал ослабевать и уменьшаться в размерах, постепенно тая прямо на глазах, но уже не Гришиных, а тех несчастных, кому не повезло оказаться в этой крепости.
Крепкая добротная стена, ограждала всё поселение, в то время как двое ворот, были охвачены жутким, гудящим пламенем, которое обещало потухнуть не ранее чем через пару часов. В тоже время, по всему городу разносились пожары, воспламенялось здание за зданием, превращая всё поселение в сущий ад. Единственным же спасением во всём этом хаосе были лишь крепостные стены, построенные на неком отдалении от внутренних построек, да каменное поместье главы города.
Безусловно, Григорий не видел большей части того что он сделал. Но в какой-то степени понимал, что твориться там, внутри. Правда, при этом он ничего не чувствовал. Несколько раз глубоко вздохнув, он открыл окно интерфейса, где мысленно прочитал, — мана 1968 из 3600. — После чего, прошептал себе под нос, — хрена себе я мп-ки потратил зараз. — Но, не смотря на сказанное, настроение у него чуть приподнялось, ведь ему действительно удалось значительно усилить огненный вихрь и при этом не рухнуть с мано истощением.
* * *
— Я как-то иначе представлял огненный вихрь, — произнёс Вардас, тем самым нарушив царившее на смотровом холме молчание. На что Каратос, с небольшой задержкой, ответил ему:
— Знаете, ваше высочество, но мне тоже казалось, что будет нечто-то более скромное. — Ещё немного помолчав, он добавил, — по крайней мере, под Зорганом и в Ландарсе, его вихри были куда компактнее в размере.
— Понятно, — одними губами ответил князь, неотрывно глядя на бушующее пламя охватившее город. — Видимо на этом наша осада подошла к концу, — добавил он чуть громче.
— Видимо да, — на автомате ответил Каратос, а затем озвучил только что пришедшую ему в голову мысль, — интересно, господин Григорий сможет точно так же взять крепость Гарынчар?
Услышав вопрос, Вардас с удивлением посмотрел на своего коллегу, а тот быстро сообразив, что сказал глупость, решил поправить положение, — прошу прощение, что-то я от переизбытка эмоций, начал всякий вздор нести.
— Согласен. Признаться честно, глядя на всё это, — сказав эти слова, князь, кивнув головой в сторону полыхающего Таркаса, продолжил, — мне такая глупость тоже в голову пришла.
— Но Гарынчарская крепость сделана из камня, так что такого эффекта мы точно не дождёмся, — подтвердил, Каратос. Продолжив, — тем более даже уничтожив надвратную башню вместе с воротами и все стены в придачу, мы всё равно будем ограничены в атаке.
— Поэтому в прошлую войну мы так и не смогли её взять. А то бы сейчас цинцерийцы были бы куда тише и спокойней. — Говоря это, князь продолжал смотреть в сторону крепости, от чего быстро заметил, как в их направлении идёт Григорий. Глядя на его твёрдую походку, командующему стало как-то не по себе, а в голове промелькнуло, — Аргс всемогущий, он без малого стёр с лица земли небольшую крепость, а ему хоть бы что…. — И будто в ответ его мыслям прозвучали слова его коллеги:
— Он меня поражает и пугает одновременно. Представьте себе, мне недавно даже сон приснился, что мы воюем с ним. — После этих слов Каратос замолчал, от чего повисло короткое молчание, которым тут же воспользовался Вардас, спросив:
— И как? Мы выиграли?
— Нет, ваше высочество, мы проиграли.
— Что ж, знаете, сейчас меня это совсем не удивляет.
* * *
Пожар в Таркасе начал потухать лишь ближе к вечеру, когда большая часть крепости выгорела изнутри и в ней остались лишь каменные строения, которые стояли немного поодаль от основной застройки. Но входить в крепость никто не торопился, командующие, логически рассуждая, решили подождать до утра.
Но зато с первыми лучами солнца афнийские сотни направились в то, что осталось от крепости. Причём Григорий был одним из первых, кто вошёл в
