На предельных скоростях - Ники Сью
– Даже не знаю, за что выпить, – произнес он, разглядывая алую жидкость. Я взяла кусочек сыра, поднесла к носу и вдохнула вкусный молочный запах. Кажется, мой желудок успел проголодаться с последней нашей закуски.
– За дружбу? – предложила я. Ярик посмотрел на меня и покачал головой.
– За такое пить банально.
– Тогда может… за юмор?
– У Сереги с ним были проблемы, – хихикнул Громов.
– А мне кажется, у него с ним все было тип-топ. В отличие от некоторых… – с намеком кинула я. Яр недовольно покосился да с таким видом, словно говорил: “ты вообще не попутала, любимая. Мое чувство юмора ровно богу”. Я не смогла сдержаться от своего умозаключения и прыснула со смеху.
– Как хорошо тебе живется, Абрамова.
– В смысле? – я вытянула ноги, разглядывая, как чайка совершала посадку.
– Сама пошутила, сама посмеялась. Хорошо же?
– Зато я буду жить вечно! – самодовольно заявила. – Хотя… мне такой вариант не нравится.
– Согласен, – кивнул Яр. – Мир не готов принимать тебя вечность. Это даже для него чересчур.
– Громов, ты договоришься.
– А то что? – в глазах Ярика забегали игривые огоньки. – Накажешь меня?
– Хуже! – воскликнула я. – Не подпущу к себе.
– О, дивный мир! – Громов расправил руки, подняв их к небу. – Пускай эта девушка живет вечно. – Он замолчал, будто забыл что-то, а потом добавил. – Но при условии, что парни от нее будут шарахаться.
– Чего это? – насупилась я.
– Ну я не готов тебя ни с кем делить, даже будучи мертвым.
– Да ну тебя, – обиженно произнесла я. Черный юмор про смерть мне не очень нравился, особенно после того, как не стало Арти.
Первые дни без него проходили особенно тяжело, все казалось не таким, даже еда. Вечерами накатывала тоска, иногда я позволяла себе поплакать, а потом вспоминала улыбку Сережи и тоже улыбалась. Он бы не хотел видеть мои слезы. А однажды возвращаясь домой, я увидела парня, который со спины был похож на Арти. Сердце затрепетало, я помчалась за незнакомцем, не знаю, на что надеясь. Догнала его, схватила за локоть, но когда молодой человек оглянулся, поняла – не Сергей. Не его глаза, наполненные летом и свободой, не его улыбка, в которой было больше, чем любовь к нам. Мне стало так грустно, что я села на лавку и разревелась.
Меня неожиданно охватило дикое чувство страха. Сережа пока еще рядом с нами, он в наших сердцах, воспоминаниях. Но ведь это не вечно… С каждым годом воспоминания будут тускнеть, как старые фотоопленки. В конце концов, человек растворяется, подобно звездной пыли, а я не хочу никогда забывать его. Если уж жизнь не измеряется бесконечностью, то ей должны измеряться хотя бы воспоминания до самых мельчайших подробностей.
– Ладно, я просто не знаю, как это делается. – Произнес Громов, вырывая меня из мыслей. Он придвинулся ближе и заботливо приобнял меня, как только он умел. В воздухе повисла тишина, ее разбивал только звук волн, которые превращались в пену на галечном берегу.
– Что именно? – не поняла, тайком поглядывая на серьезного Ярика.
– Общение с тем, кого рядом нет.
– А ты представь, что он здесь. – Я поднялась и закричала. – Арти! Мы сегодня с тобой!
– В его стиле, – тоскливо отозвался Громов.
– Что именно? – оглянулась я.
– Да все. Слушай, – Ярослав поднялся, он как-то в момент переменился в лице, словно отогнал хмурые мысли. Взял меня за руку и потянул за собой. Я покорно пошла следом, пока мы не остановились возле берега.
– Только не говори, что хочешь искупаться? Я против.
– Абрамова, – Ярослав повернулся ко мне и посмотрел так внимательно, словно собирался задать вопрос жизни и смерти. – Я поразмыслил над словами Арта и пришел к выводу, что он прав.
– Над какими словами? – не поняла я.
– Неважно, – его губы изогнулись в улыбке. – Лучше скажи мне, как в твоих книжках закрепляют обещания?
– Обещания?
– Да, это очень важное обещание. Поэтому надо его закрепить, – вполне серьезно говорил Ярослав. Весенний ветер игрался с его волосами, а лучи уходящего солнца отражались в глазах. Он выглядел таким красивым, взрослым, самым лучшим. Наверное, нет более привлекательнее человека, чем тот, кого ты любишь. Он для тебя кажется идеальным во всем. Таким был для меня Ярик.
– Вот так, – я протянула мизинец. – Обещая закрепляют на мизинцах.
Громов обвил своим мизинцем мой и, не отводя взгляда заговорил:
– Серый, ты свидетель! – Яр сглотнул, и, кажется даже смутился. – Обещаю, что всегда буду оберегать эту девушку.
– Что… – хрипло прошептала я.
– Это мое обещание тебе – быть всегда рядом. Последняя просьба Сереги, звучала так: будь счастливым, отбрось прошлое и просто живи дальше. Я долго не мог и не хотел идти вперед, а потом понял, что когда держу тебя за руку – мир меняется. Обещаю, я буду всегда оберегать тебя, Ангелина.
Сердце у меня в груди забилось быстрее, щеки покрылись легким румянцем. Волна разбилась о берег, с шумом разнося мелкие камешки. Я перевела взгляд и заметила кусочек стекла, который морская вода превратила в красивый камешек салатового цвета.
– Это что… – я перевела взгляд на Ярика, прикусив робко губу. – Предложение?
Он дернул меня на себя, крепко обнимая.
– Кто знает, Абрамова…
Эпилог
Спустя семь лет…
Ангелина проснулась из-за тянущей боли внизу живота, не сильной, хотя вероятно это только пока не сильной. Позавчера у нее уже были позывы: поясницу тянуло, в бедрах болело, словно все кости ныли. Теперь все также, только чуть сильнее, более ярче.
Она кое-как поднялась, ее немного морозило, казалось, тело пробил озноб. Девушка тихонько стала будить Ярослава, который лег совсем недавно, засиделся за проектом по работе. Он устроился в архитектурную фирму, и вот уже полгода глаза его не переставали гореть от энтузиазма.
На самом деле, Ярику очень повезло. Во время учебы в институте, он познакомился там с парнем – Олегом, сыном одно известного архитектора. Парни сдружились, и Олег частенько брал Ярослава с собой на фирму к отцу. Тот заметил энтузиазм студента, начал давать ему разные задания, где-то подсказывать, где-то направлять. А под конец предложил пройти у него стажировку, после которой обещал место. Стажировку Ярослав прошел успешно, настолько, что ему сразу доверили крупный проект.
– Ярик, – прошептала Лина.
– А! Что такое? – он подскочил, и понял все без слов – жена рожает. Они к этому событию особо
