Путь Старых Богов 2 - Александр Владимирович Пивко
Наверху я никаких отличий не заметил — значит, все дело в том, что там с подводной частью судна. Я сконденсировал влагу из воздуха. У меня получился небольшой объем воды, миллилитров двести. Этого мне с головой хватит — решил я, и начал создавать водяного голема.
Заклинание-то подходящее я знал, точнее, помнил, но вот сам я его ни разу не применял. Не было пока нужды. (Кстати, довольно типичная для меня ситуация — знаний я уже нахапал столько — что разбираться с ними еще не одно столетие предстоит, а применяю я в лучшем случае одну сотую долю). Немного промучившись, я соорудил мелкого, бесформенного, очень похожего на амебу голема. Нет, даже не голема, а големчика. Да, вот это название ему больше подходит, ибо мелкий слишком. Никаких других возможностей, кроме передвижения и передачи изображения через телепатический канал, я ему не сделал. Незачем. И все равно, пока я все закончил — упарился изрядно. Вот что значит — создавать заклинание впервые. Ладно, получилось же — значит, все нормально.
Я отдал команду своему творению, и маленькая лужица воды бодро поползла вниз, по борту корабля. Я опасался только одного — что он не может удержатся за судно, и его просто снесет водой. Однако он легко преодолел границу воздух-вода, и продолжил спускаться вниз по борту, уже под водой.
А дальше я увидел дно корабля. Деревянное, потемневшее, просмоленное и уже обросшее ракушками — постоянными спутниками кораблей в тропических водах. Но вот только не гладкое — на нем было несколько металлических выростов, как будто плавников. Крылья! Подводные крылья — вот что это было — вспомнил я. Очень похожие на земные конструкции. Вот только у земных кораблей в качестве движителя использовались двигатели, двигатели внутреннего сгорания. А здесь — сложное плетение, которое, по сути, создавало реактивную тягу между крыльями. Вот тебе и средневековье с магией!
Увидев такое, я разрушил голема, и пошел «пытать» капитана этого судна. Тот недолго «сопротивлялся», и после разрешающего кивка Тантара раскололся: — это не наше изобретение — это придумали еще серфеньиги.
Я задумался, вспоминая. Я когда-то о них слышал. Точно! Еще Ликар, тридцать лет назад, рассказывал, что были такие морские пираты. Гроза всего южного и западного побережья. Были. Пока они не напоролись на монахов Никкасу. А в те времена их еще поддерживал и усиливал их бог. В общем, они подчистую уничтожили серфеньигов. И наверняка, пригребли некоторые их секреты. В конце-концов, мой любимый прием — метание предметов с помощью «водяных щупалец» — это как раз из их арсенала. Они специализировались на магии Воды. Что в общем-то логично — именно эта стихия властвовала в морях.
Глава 19
… На следующий день, уже под вечер я услышал крик одного из матросов:
— Рифы!
Мне стало интересно, я вышел на палубу и начал оглядываться. Вначале я ничего не увидел вообще. По бокам — море, спереди по курсу — тоже такое же море, какие там еще рифы? Однако спустя несколько минут я разглядел впереди какую-то темную полосу на горизонте. Спустя еще минут пятнадцать эта полоса приблизилась, разросшись в широкую, наверное, километровой ширины полосу. Вокруг нас было светлое, сине-зеленое море. А на этой полосе море было темное. Частенько там даже виднелись вершины торчащих скал. Вода там постоянно бурлила, сбиваясь в пену. Ничего себе защита! Я ярко представил себе, как какой-нибудь корабль пытается пройти этот лабиринт, где-то ошибается, и разбивается о скалы. Немногие выжившие пытаются уцепиться за скользкие, обросшие водорослями, верхушки скал… и гибнут, потому что сделать это практически невозможно. А деревянные обломки корабля продолжают кружиться в пенных водоворотах… Бр-р-р. Страшная картина.
А тем временем наш корабль приблизился вплотную к полосе рифов, сбавляя ход. Потом повернул направо, и поплыл рядом с препятствием. Половина команды сгрудилась на левом борту, рассматривая подводные скалы. Один из монахов-чародеев сплел какое-то неизвестное мне заклинание из магии Воды, и замер неподвижно на капитанском мостике.
Я был на палубе, но, тем не менее, даже за пару десятков метров смог отлично рассмотреть это заклинание (спасибо моему «третьему глазу», сформированному по подобию гномьих Мастеров Гор). «Судя по всему — это заклинание, чтобы увидеть проход» — подумал я. И, в общем, не ошибся. С напряжением скастовав такое же (впервые создать новое заклинание всегда тяжелее), стал видеть сквозь темную толщу воды так же, как сквозь чистый и прозрачный воздух. Я перевел свой взгляд на рифы, и легко увидел их подводную часть.
А корабль тем временем продолжал двигаться. Еще около пятнадцати минут мы плыли, пока я не заметил изменения в рельефе дна — скалы расступались, открывая узкий проход. Сверху, обычным зрением этого ни за что не увидеть — проход извилисто петлял, а еще и морская пена и водоросли мешали четко различить его.
Чародей стал за штурвал, и смело повел корабль налево, в проход. Видно было, что он это делал уже не раз. Он виртуозно, в считанных метрах проводил немалую деревянную тушу судна мимо скал. Команда реагировала на это спокойно. Единственный, кто очень нервничал — это был… капитан. С виду он казался спокойным, но его взгляд не отрывался от пенных бурунов, мимо которых проплывал корабль. А его аура буквально кипела от эмоций.
«Отстранили от управления кораблем в самом опасном месте — вот и нервничает мужик» — сделал я вывод.
Километровую полосу рифов мы проходили около двух часов. Солнце уже окрасило небосвод в красный цвет, когда мы снова вышли на глубину. Капитан, повеселев, снова взялся за штурвал…
Уже во тьме мы приблизились к берегу. Когда мы подплыли поближе, на берегу зажглись сигнальные костры. Ориентируясь на их свет, мы подплыли к деревянной пристани.
Нас встретили несколько человек. Не знаю, куда отвели остальных, но меня провели в симпатичный деревянный дом на берегу моря. Сопровождающие монахи ушли, а я огляделся. Дом был двухэтажный, с двускатной крышей, покрытой тяжелой глиняной черепицей. Довольно большой, а сзади него оказалась небольшая пристройка — туалет. Сам дом располагался на берегу моря, буквально в трехстах метрах от воды. На полосе из крупной гальки, отделявшей «морские владения» от буйной растительности острова.
Спать я еще не хотел. И потому, закинув в дом свои небольшие пожитки, состоявшие всего из одного дорожного мешочка, я вышел на крыльцо. А потом уселся прямо на ступеньках, прислонился спиной к поручню, и замер… сколько я так просидел — я не знаю. Ярко светила луна, теплый запах моря смешивался с прохладным запахом береговой зелени. Тихо шуршал мелкие камушки под накатывавшимися волнами… Меня охватило чувство покоя. Показалось, что… не знаю, показалось, что я наконец-то дома. Почему такое чувство возникло — непонятно. Но мне почудилось, что здесь я теперь буду надолго. Так ли это — неизвестно, конечно. Может быть, это просто я расслабился — сбежал из плена, и добрался до места, где мне ничего не угрожает. Вот и появилось такое ощущение. Да, наверняка именно из-за этого…
Проснулся я поздно. Ну, может и не сильно поздно, но я привык просыпаться гораздо раньше. Уже привычно я просканировал свою ауру, подправив несколько мелких изъянов, которые успело причинить мне «проклятие жизни». А потом «снес» первый и половину второго шара этого зловредного образования. Все — на сегодня обязательная программа выполнена, пора и пойти позавтракать — с такими мыслями я вышел из домика. Конечно, после эльфийского преобразования я не нуждаюсь в обычной еде, а точнее, могу обходиться без нее очень, очень долго. Но не хочу — мне нравится кушать. Я немного гурман, и потому еда — это одна из тех приятных вещей, отказываться от которых я добровольно не собираюсь.
Возле порога домика меня ожидал паренек лет пятнадцати. Высокий, худющий, со всколоченной шевелюрой, босоногий, с кольцом дара в ауре и явными задатками чародея.
— Добро утро, мастер Вик.
— Доброе. И можно меня называть просто Вик, ладно? — я не любил, когда меня так называли. Да, по сути, я действительно мастер магии Жизни. Но достиг этого необычным образом. Очень. А настоящие мастера магии достигают этого столетиями, и в некоторых вопросах превосходят меня на голову. Так что я использую свой ранг очень редко, и только тогда, когда мне с этого что-нибудь
