Попадос. Герой за компанию. Том второй - Антон Владимирович Топчий
Несмотря на то, что паучки были в новинку для Гриши, к процессу он подошёл со всей осторожностью и предусмотрительностью. После добивания всех ближайших пауков, парень проткнул головогрудь очередного паука копьём, после чего потрогал его лапку, на случай всякий, если волоски на его теле ядовитые. После этого он чуть отошёл и стал внимательно наблюдать за реакциями своего тела. Для этого Гриша вошёл в полумедитативное состояние и посредством своих чувств и внутренней энергии стал отслеживать реакции на руке, которые собственно отсутствовали.
Просидев так несколько минут, парень довольно улыбнулся и поднявшись, направился к пауку, взял его за лапу и оттащил чуть подальше от остальных членистоногих. Несмотря на вкаченный показатель силы, паук был довольно увесистый, что было не удивительно, его тело было метра два в длину и имело соответствующие габариты, что явно свидетельствовало о внушительном весе животинки.
Перед тем как вспарывать членистоногое парень постарался вырезать его ядовитую и паутинную железы. Как Гриша слышал ещё в столичной гильдии авантюристов, они почти всегда в цене. Правда извлечение данных органов получилось довольно неудачным. Парень плохо знал анатомию членистоногих и как следствие повредил трофеи.
Ругнувшись, Григорий подошёл поближе к грудной клетке паука и с силой воткнул кинжал тому в головогрудь. Хитин членистоногого резался довольно тяжко, но куда проще, чем шкура демонического медведя, что обрадовало парня. Ведь у него появилась надежда на то, что он сможет найти в этой тушке малое ядро, которое было куда «вкусней», чем крохотное.
Добравшись до внутренностей арахнида, Гриша начал усиленно в них ковыряться. Запашок при этом был ещё тот, от чего парень старался делать менее глубокие вдохи. Хотя сам запах, его не сильно беспокоил, его куда сильней волновало, то, что он не знает, безопасно ли вот так вот, без каких-либо средств защиты, ковыряться в пауке. А тут ещё и запашёк не пойми какой. Но как в результате, выяснил Григорий на практике, арахнидов вполне можно было разделывать, не боясь отравления.
К слову ядро он тоже нашёл, и довольно быстро. Оттерев его от некой прозрачной субстанции, парень закинул его в инвентарь, и пошёл за вторым членистоногим.
* * *
В общем, опуская весь процесс разделки пауков, некоторые из которых начали проявлять неожиданные признаки жизни, пока Григорий занимался изучением содержимого их товарищей. Парню пришлось довольно нехило постараться, добывая ядрышки, да железы, попутно добивая оживших, но ещё вялых паучков.
Сам факт оживших арахнидов, Гришу как-то не смущал, он был почти уверен, что это произойдёт. Всё же пауки имеют дурную особенность, травить свою жертву, что далеко не всегда означает безоговорочную смерть. Единственное, что немного удивило парня, это количество приходящих в себя арахнидов. Он то думал, что на его счету, с добитыми, максимум будет штук тридцать пауков, а на выходе получилось значительно больше полтинника. Точными вычислениями Гриша не занимался, но учитывая количество раз, когда ему приходилось отвлекаться, и добивать очередного паука, то ему не сложно было прикинуть хоть сколько ни будь примерное их количество.
В общем говоря, потратив уйму времени и сил, Григорий одолел разделку без малого сотник пауков. Учитывая количество новых трофеев и забитый инвентарь, ему пришлось немного потеснить свою сумку на поясе, добавив в неё ещё штук пять зелий, которых было всего нечего, а они при этом занимали целых две ячейки. В которые, кстати, и отправились паутинные и ядовитые железы, правда их количество было куда меньше чем пауков. Как не крути, но у парня было маловато опыта в их извлечении, что само собой повлекло к внушительному количеству брака. Но зато ядра порадовали Гришин глаз, красивой циферкой девяносто три, указывавшей их количество в ячейке.
Закончив с пауками, парень достал из инвентаря бурдюк воды смешанной с вином и опустошил его. Ковыряясь в потрохах членистоногих, Гриша как-то увлёкся этим делом, и даже позабыл про жажду, которая не упустила возможности напомнить о себе, как только у неё выдалась для этого шанс.
Посмотрев на порядком осточертевшие трупы членистоногих, Гриша задумался, а что собственно делать ему дальше. Есть не хотелось, стоявший в носу смрад, поспособствовал этому на ура. Отдыхать тоже было не очень к месту, мало ли ещё кого принесёт нелёгкая. Поэтому глубоко вдохну, и выбросив пустой бурдюк, Гриша направился дальше, в глубь пещеры.
Но в этот раз ему не пришлось сильно долго идти, прошло от силы минут пять, как парень оказался на входе в огромную залу, размеры которой ему было даже сложно оценить, так как свет от его заклинания рассеивался раньше, чем достигал её дальнего края. Хотя потолок Гриша всё же увидел, и до него было не меньше, чем с десяток метров.
Резкий шорох, где-то в тёмной части залы, заставил парня собраться. В первую очередь он начал плести ещё одно заклинание света, так как не был уверен в том, что текущего хватит надолго. И только успел подняться в воздух второй шарик света, как раздался ещё один шорох, чуть погромче и поближе.
— Собака бешеная, крадёшься значит, — подумал Гриша, перехватывая копьё двумя руками. Парень решил не убирать его в инвентарь, так как рассчитывал, что следующим будет бос подземелья, а учитывая предыдущих «товарищей», которые явились поздороваться с ним, то он ожидал примерно что-то такое же, но покрупнее и посильнее.
Сосредоточившись и сконцентрировав в ногах некоторое количество магической энергии, парень напряг свой слух, стараясь расслышать хоть что-то. Но давящая тишина напрягала Григория похлещи, чем толпа пауков, которая, не так давно, пёрла на него. Секунды неспешно текли, напряжение росло, а тишина всё продолжалась.
И тут неожиданный шорох, как гром ударил по ушам, а следом в круг света, в котором стоял парень, на всех парах влетел огроменный паучара. Гриша среагировал мгновенно, отпрыгнув с траектории арахнида, и только он успел это сделать, как членистоногое промчалось там, где только что он был.
Быстро встав на ноги, Григорий посмотрел на своего противника. Перед парнем стоял «тарантул» размером выше взрослого человека, восемь злобных глаз неотрывно смотрели на него, а на хелицерах паука можно было заметить капельки яда, который тот рефлекторно выпустил при виде добычи.
— Что сучка, уже слюнки текут, —
