Свободный ритм - Ольга Дервиш
— Макар… — сипло попросила.
— Нет, дай мне закончить… Погоди, я и так волнуюсь… Потом выскажешь мне всё, я разрешу. Можешь даже побить… А сейчас, согласна ли ты…
Тут Климов начал хихикать, а через мгновение его разобрал гомерический хохот. Согнулся к колену и вроде бы даже закусил штанину, но успокоиться не мог, хохотал и хохотал… Ася и сама, глядя на это, не могла не улыбнуться. Похоже, все же они это не серьезно? А?
Взглянула на брата. Тот молча, поджав губы ожидал продолжения фарса.
— Рус, ну зачем ты так? — спросила, погладив его плечо. — Я… извини.
— Ася! — Мак сделал паузу в своем веселье. — За что ты извиняешься? За то, что тебя хотят выдать замуж? Все равно за кого? Бред какой-то, честное слово!
— Я… Мак, ты не прав.
— Я не прав? Боооожеее… — простонал и снова захихикал. — Реально бред! Вся чокнутая семейка твоя бредит! Прости, конечно, но это действительно так! А ты вроде другая… Или мне кажется?
— Мак, — предупреждающе остановила его Ася. — Не надо меня оскорблять.
— Оскор… Бл@дь… да… не-не, это не про тебя, — взял ее за руку, нацепил зеленое колечко на левый безымянный пальчик. — Хочешь, давай поженимся. Делов на одну минуту всего… Ррраз, и штампик! Хочешь, прямо сейчас! Пошли? В ЗАГС. А? Хоть заявление подадим, еще месяц ждать, за этот срок можно точнее решить, надо оно нам или нет. Раз брат настаивает, пошли? Только давай обойдемся одним… братом в свидетелях. А то это уже целая свадьба!
— Не истери! — подал голос Рус. — Как девчонка!
Мак резко поднялся и взял Рахманова за грудки. Ася охнула.
— Слышишь, братишка! Это не я тут развожу комедию с женитьбами! Это серьезно, слышишь? И только поэтому я еще не женат! И Ася… не замужем, наверное, потому, что хочет чего-то большего, чем просто Свидетельство о Браке! Не знаю, женат ли ты, — Руслан кивнул, опасаясь прерывать речь в таком положении, — женат? Ну, совет вам да любовь! А у нас свои дела! И у меня, и у твоей сестры, и у нас с ней вместе. И свадьба наша — НАША! По желанию и хотению. По щучьему, бл@дь велению!!! А не по чьему-то там завихрению промытых религией мозгов! — выпустил одежду Руслана из захвата. Отряхнул руки. — Ася сейчас со мной. Захочет, позже выйдет замуж. За меня или за кого-то еще — ей решать. Шуруй домой и донеси это правильно до всей своей семьи! А сестра твоя занята переездом. Ко мне.
* * *
Макар чувствовал себя распоследним быдлом после разговора с братом Аси, закончившимся буквально ничем. Они просто молча разошлись, каждый в свою сторону, оставшись при своих мнениях. Ася тоже молчала. До сих пор. Климов наблюдал за тем, как она мечется по квартире, что-то перекладывая и собирая, но сумка, с которой она должна была переезжать к нему, вот уже полчаса оставалась пустой.
Невольно и вот уже не впервые закрадывалась мысль, а не лезет ли он, действительно, не в свое дело? И не поздно ли он спохватился?
— Ась… — позвал, тоскливо косясь на дно дорожной сумки.
В ответ — молчание. Скрылась в прихожей, прошлепала в ванную, что-то зашелестело, потом упало. Мак встал, повел затекшими плечами и направился на звук.
— Ася, — еще раз, когда приблизился к ней, что-то читающей невидящим взглядом на этикетке косметического бутылька. — Ну, поругайся лучше, но не молчи.
Рахманова развернулась и шагнула в коридор, но Макар взял ее за локоть. Она как в тот самый первый раз зашипела, словно кошка, и подняла на него темные глаза.
— Не трогай меня!
Климова посетило дежа-вю.
— Малыш, я хотел как лучше. Защищал тебя, вообще-то.
— От моей семьи? Это был мой брат!
— И что? Он же, — Мак помахал ладонью перед глазами, — ничего не видит и не слышит! Фанатик!
— Помолчи. Лучше помолчи, Макар! Я могу понять, что ты хочешь как-то… помочь. Только ты не спросил, нужна ли твоя помощь. И о моей семье плохо отзываться могу только я сама. Ты — посторонний человек.
— Я? Посторонний? А, вот как, значит, это теперь называется?
— Именно так.
— Ты еще раз подумай, — он легко постучал пальцем по ее лбу, — и еще раз. И потом выбери слово и скажи. Потому что «посторонний» — это не то, что я по отношению к тебе ощущаю. Я что, так, мимо проходил? Я недавно тут распинался, что у нас с тобой отношения, ты стояла молчала, что, в общем-то, говорило о том, что ты согласна с моими словами, а теперь заявляешь, что я тебе посторонний?
— Я не поэтому молчала.
— А почему?
— Потому что меня все равно никто бы не услышал. Вы оба в ту минуту думали только о своей выгоде!
— И какая же, позволь узнать, мне была выгода? Я, бл@, чуть не женился с бухты-барахты, оправдывал тебя, сам дураком выставлялся, а теперь… Кстати, почему? — вдруг вспомнил, — брат услышал бы тебя, наоборот, обрадовался бы. Тебе всего лишь надо было сказать, что я — «посторонний», а?
Ничего не мог поделать, Макар чувствовал обиду. Вернулся в гостиную, снова сел у пустой сумки, уткнувшись лбом в сплетенные пальцы.
— Наверное, я должна сказать спасибо, — девушка возникла в проёме, сложив руки на груди. — Но я-то знаю, что ты несерьезен. Сейчас ты — рыцарь и готов ради меня на всё, завтра ты — мачо, и тебе захочется свежего мяса. А я… да, я не хочу выходить замуж за жениха, которого нашел мне старший брат, но и так я не хочу. Не смогу. Я должна быть уверена в человеке, с которым у меня «отношения». А в тебе я не уверена. Какие могут быть отношения?
Климов удивился.
— И в чем же ты не уверена? Конкретнее!
— Я знаю тебя в общей сложности несколько дней. Даже посчитать можно, на пальцах одной руки!
— Одной не хватит! — возразил. — И за эти несколько дней я сделал и сказал для тебя столько, сколько за все свои двадцать восемь лет не сделал! Я тебя с родителями познакомил! За руль посадил! Женщиной сделал! Жить предложил! Чуть не женился! Что еще надо, чтобы ты перестала считать меня… «посторонним»??? Мне нужно было бежать в ювелирный, только чтобы угодить твоему брату?
Рахманова смущенно отвернулась. Мак встал, подошел, поднял ее подбородок, ища взгляд.
— Я тебе не нравлюсь? — спросил в лоб.
— Нравишься.
— Ты
