Венец безденежья - Владимир Васильев
Выехали мы на рассвете и, только разок дав отдых великолепным коням, быстро доехали до баронства со странным названием Рогатый Эльф.
— Так ты, получается теперь баронесса Рогатоэльфийская? — усмехнулся я, просмотрев, наконец, бумаги.
— Аниса во Лардос дю Рогатый Эльф, дорогой, — поправила меня жена. — Вот он, Рог Эльфа.
Я посмотрел на ту самую скалу, которая возвышалась всего лигах в пяти от нас, и задумчиво произнес:
— Бедный эльф! Это как же ему изменяла жена, что у него такой рог вырос?
— Явно жена была выдающаяся, — хихикнула красавица. — Не иначе, дамочка вроде Сан.
— Да вроде Сан в разгуле и изменах замечена не была, — ради истины возразил я.
— Да нет, конечно, — согласилась Аниса. — Это я про потенциал.
А потом она вдруг быстро взглянула на меня и смахнула неожиданную слезинку:
— Мне ее так жалко. Это мы неплохо устроились. А живы ли они с королевой?
— Брось хоронить! — буркнул я, хотя сам тоже почему-то подумал о красавице-наемнице. — Может они смогли добраться куда направлялись или устроились где-то. Мир большой.
Дальше мы некоторое время ехали молча, а потом разом остановили коней и недоуменно переглянулись. И было от чего. После нескольких скал, которые были обозначены на карте, как границы баронства, нам с высоты небольшой горки открылся кусок скалистого побережья, на котором одна за другой, в лиге друг от друга теснились пять деревень, огороженных высокими, сложенными из камня стенами. Общее ощущение брошенности и запустения усиливалось отсутствием печных дымков, какой-то заметной зелени и звуков жизни вроде мычания коров или блеяния овец.
А ведь первая деревня была от нас от силы в паре сотен ярдов, сразу после крутого спуска с горки. Только шум моря, накатывающего волны на широкий пляж, да крики чаек несколько оживляли пейзаж.
Впрочем, после второго взгляда мы заметили несколько темных фигурок, которые, согнувшись, что-то делали на небольшом поле чуть в стороне от дороги.
А когда мы подъехали чуть поближе Аниса только прошептала:
— О, боги!
На поле окучивали какие-то корнеплоды несколько женщин, одетых только в набедренные повязки и широкополые соломенные шляпы. До черноты загорелые на солнце и с унылыми обреченными лицами, увидев нас, они бросили свою печальную работу и склонились в глубоких поклонах.
Дальше за этот день новоявленная баронесса еще много раз помянула и богов, и демонов, и просто неизобретательно ругалась, иногда даже вспоминая словечки из своей армейской службы.
Через несколько минут мы доехали до большого замка, расположенного на невысокой скале ровно посередине владения. Всего в паре лиг на запад поднимался Рог Эльфа, а все пять деревень раскинулись чуть ниже вдоль побережья.
Аниса уже распорядилась собрать всех жителей перед замком, но на это требовалось какое-то время. Так что мы пока зашли в само укрепление счастливой феодалки.
Около ворот, где на проржавевшей петле висела единственная уцелевшая створка, нас встретила подтянутая старуха с тусклым бантом от военной медали на груди. Сама медаль похоже потерялась еще в прошлую эпоху, да и старуха, когда попробовала поклониться, чуть не упала, так что Аниса тут же даровала ей привилегию не кланяться владетельнице.
Мы прошли в замок, и моя жена посмотрела на меня со слезами в глазах. Осматривать здесь было собственно нечего, если конечно не путать вступление во владение с посещением музейных развалин.
Впрочем, при некотором желании, можно было запереться в донжоне и поставить внутри хотя бы палатку. По крайней мере внутри не было ни мусора, ни вони. Просто ничего не было. Голый камень и кое-где двери.
— Я ночую там, — показала на сторожку около ворот старуха. — Дверь крепкая, я чиню ее. А то нежить приходит почти каждую ночь. Порядок поддерживаю. Селяне приносят мне питание. Мало, но у них и самих ничего нет.
Глава 27
Через час все население баронства собралось на широкой площадке перед замком. Женщины принарядились в жуткие обноски, которые нищие в столице не надели бы, но хотя бы не темнели голыми телами.
Аниса, сжав зубы, выслушала доклад единственной старосты. Звучало все просто ужасно. Когда-то давно баронство жило за счет рыболовства, так как земли здесь почти пустынные. Впрочем, были и сады из магически выведенных деревьев и кустов, которые прекрасно плодоносили и между камней.
Но уже не припомнить когда лодки запретили, а деревья и кусты обложили огромными налогами. В общем, теперь около сотни последних жителей добывали пропитание с унылых огородов и рыбалки с берега. Детей мало, так как только идиотка будет обзаводиться потомством когда самим в рот сунуть нечего, а нужные травки все знают, где собрать.
А ночами еще приходит нежить от Рога, так что только стены и спасают. Но в некоторых местах те уже рухнули, так что кое-как заселены только две деревни.
Последнее столетие люди здесь жили, уходя на заработки, но после смерти старой хозяйки уже лет двадцать тому назад, выписывать разрешения на отхожий промысел стало некому, и всё резко покатилось вниз. Население с тысячи быстро сократилось до сотни, а остальные разбежались.
Аниса посмотрела на меня и твердо произнесла:
— Надо дать им денег, пусть купят еды и одежды, а потом думать будем.
— Да я только «за», — охотно кивнул я. Ну в самом деле, не злодей же я!
Но тут нас ждала очередная проблема. Все женщины были далеки от торговли, проще говоря, все хоть чуточку предприимчивые убежали первыми, а остались самые недалекие. То есть отправлять их на закупки, это просто подарить деньги ушлым торговкам, которые всучат простачкам негодные и лежалые припасы.
Так что мы сами отправились в ближайший городок, до которого было аж три часа езды. В принципе, столица была разве что капельку дальше, но я рассудил, что закупать простейшие припасы лучше в простейшем же городке, так как в столице цены заметно выше.
К обеду мы накупили пару возов еды, кучу готовой одежды и всякого инвентаря. Брали по сути все, что продавалось в лавках, да и список нам помогли составить сами Анисины крестьянки. Особо ценны было несколько видов кустарниковых плодов именно семенами. К вечеру мы вернулись во главе небольшого обоза в баронство, по пути обсудив меры по спасению владения.
— Я поговорю со старостой и парочкой женщин, чтобы не вздумали хитрить, — рассуждала Аниса. — Мне соврать не смогут. Им и поручу распределить закупленное. Прикажу сеять кусты и деревья, а свои огороды могут хоть бросить. Та же тыквоина уже через полгода начнет давать урожаи. Я
