Ненастоящий герой. Том 3 - N&K@
По прежнему прикрываясь щитом от Фишти, дварф подскочил к Джуту и мощным ударом перебил тому позвоночник, лишив подвижности. Мужчина поднял лицо и завыл от боли. Из глаз его лились слезы.
Видя что напарник повержен, Фишти решил спасти жизнь бегством и, нанеся еще один могучий удар, бросился в проход между зданиями.
Но Банарв не дал ему уйти.
Резко увеличив щит в размерах, он толкнул его в сторону беглеца, и того накрыло, словно мышь блюдцем, впечатав в дорожную жижу.
Оторвавшись от руки хозяина, щит медленно приходил в норму, но бой уже окончился. Левая рука дварфа висела плетью. Незадолго до переломного момента его защитный навык перестал действовать, и он принимал все атаки уже на себя. Стойко. Не пискнув и не изменившись в лице. И доведя сражение до конца.
Убедившись, что Фишти никуда не денется, Банарв подошел к мелко скулившему Джуту и, не произнеся ни слова, с размаху опустил молот тому на второе плечо. Брызнула смешенная с нечистотами и кровью слякоть, и Джут лишился еще одной руки. Его плечо перестало существовать.
Может Банарв и не обладал особыми атакующими навыками, но постоянная практика в кузнечным ремесле придала его ударам чудовищную силу.
Следом он размозжил мужчине голову и с мрачной решимостью направился ко второму.
Глава 43
— Эй, Банарв, послушай. — беспомощно лепетал Фишти, кое-как вывернув голову из-под щита и выплюнув набившуюся в рот грязь. В вечерних сумерках его лицо выглядело белее Ханиамоны. — Друг, ты же знаешь, я был тогда против. Это все Джут с Мельником. Двое против одного. Ну! Я не виноват! Джута ты убил, Мельника Хиндатские Львы задрали еще на Ахалдасе. Отпусти! Четырежды мертвый господь свидетель — я не хотел! Не хотел!
Банарв приближался с неотвратимой поступью палача. На его угрюмом лице не отражалось ни жалости, ни сочувствия. Но не было на нем и кровожадной радости. Лишь мрачная решимость и неутолимая, пронесенная сквозь года жажда мести.
Подойдя ближе, Банарв замахнулся молотом, чтобы одним ударом покончить с начатым, но Фишти вывернулся из-под уменьшившегося щита и выставил руки в защитном жесте.
Это лишь продлило его мучения.
Сперва одна, потом другая рука сломались, словно тростинки, которыми пытались подпереть падающий дом. Их расплющило и превратило кровавое месиво из перемолотых костей и исковерканной плоти. И лишь с третьего удара дварф безжалостно добил молящего о пощаде мужчину.
Не было ни криков радости, ни вздохов разочарования. Случайные зрители молча расходились по своим делам, подавленные увиденным. Они даже не стали дожидаться реакции стражников, действие заклинаний на которых уже давно прекратилось. Совсем не на такое зрелище рассчитывали тринитопцы в начале конфликта, и теперь опасались, как бы чего недоброго не случилось уже с ними. Или с их близкими. На защиту блюстителей порядка рассчитывать не приходилось. Слишком суровая сила посетила этим вечером их небольшой город.
Суровая и беспощадная.
— Вам нечего бояться! — громко и отчетливо произнесла Ксинс в спины уходящим. — Радремон фор Корстед грозен, но справедлив. Как истинный и законный правитель этих земель, он будет жестоко карать преступников, но верным подданным ничего не угрожает. Идите и несите эту весть остальным. Фор Корстед вернулся и скоро возвратит себе свои владения!
Это была самая длинная речь, услышанная Радремоном от Ксинс за все время их знакомства. Кто бы мог подумать, что она произнесет ее в его поддержку.
— Когда ты успел выяснить, что это и правда твои земли? — подойдя к маркизу, спросила Бешеная, пока Нал лечил стоящего, словно истукан, Банарва. — Только не говори, что это был всего лишь блеф!
Вместо ответа фор Корстед пожал плечами и загадочно улыбнулся. Однако, судя по блеску в глазах эльфийки, он понял, что только что еще немного подрос в ее личном рейтинге достойных внимания психов.
— Мы тут успели кое-что выяснить, пока твоя задниц… — начала было светлая, но ее перебил старший из стражников.
— Эй! — крикнул он, хмуро глядя на Радремона. — Кто бы ты ни был, но закон един для всех! Именем короля приказываю тебе и твоим спутникам отправляться в темницу и ждать суда.
Офицер крепко сжимал оружие и не сводил взгляда с маркиза. Так же поступили и его подчиненные. Они уже почувствовали на себе магию фор Корстеда, а на их глазах дварф уделал двух воинов одного с ним ранга. Но тем не менее служивые не отступали, хотя сами были еще слабее.
Безрассудное слабоумие или мужество достойное уважения?
Услышав подобное заявление, Бешеная громогласно расхохоталась и угрожающе двинулась к страже, но Радремон остановил ее, схватив за плечо.
— На сегодня крови достаточно. — сказал он властным тоном. — Тем более, если это в самом деле мои подданные. Собирайся. Мы уезжаем.
— Крови никогда не бывает достаточно. — вполголоса пробормотала светлая, но подчинилась и отправилась к лошадям, напоследок окинув солдат жадным до изуверств взглядом.
— Прошу прощения, уважаемые, но ни в какую темницу мы не отправимся. — с усмешкой произнес маркиз. — Вы же можете или попытаться меня задержать и умереть, или сказать где находится родовой замок фор Корстедов, и кто его сейчас занимает.
— Мы это все уже узнали. — буркнул Банарв, забирая с тел трофеи. — Ты бы еще дольше опять шлялся переломанный господь знает где!
— А, ну тогда не надо. — улыбнулся Радремон. — Счастливо оставаться. Ждите приказов, подписанных моим именем.
С этими словами спата направилась прочь из города, оставив за спиной пару трупов и так и не решившихся на самоубийственную атаку стражников.
Впрочем, первый день на Дуинитоне и так вышел более чем насыщенным. Возможно даже с избытком.
— Твоя очередь. — бросил Банарв Налу, слезая с козел. — Достало смотреть на кобыльи задницы. Хоть в седле потрясусь.
— А чего это ты на их задницы пялишься? — ехидно подметила Бешеная. — Нездоровая страсть какая-то. Эй, босс, нужно ночью за ним поглядывать. А то скоро придется с кентаврятами нянчиться. Маленькими и бородатыми.
Светлая расхохоталась собственной шутке, а Радремон в несчетный раз сказал ей не называть его боссом. Впрочем, это уже был скорее ритуал, чем приказ. Двинутую на всю голову эльфийку проще прикончить, чем переделать. Субординацию соблюдает, пользу спате приносит, а остальное не так важно.
Но что на самом деле удивительно, так это то, что Банарв оставил выпад Бешеной без комментария. После происшествия в Тирнитопе дварф вообще все больше молчал, угрюмо переводя горлодеровскую кротовуху и совершенно с нее не пьянея.
— Куда еще две лошади дели? — спросил маркиз, обратив внимание, что их табунчик усох до минимального допустимого размера.
Четыре кобылы в упряжи и столько же
