Отец жениха - Елена Сотникова
– Вот, – появляется она с черной тряпочкой в руках. – Чистый секс! То, что надо. Везде, где надо, прикрыто, но вот этот разрез «нога Джоли» дает такой полет фантазии у мужиков, что м-м-м. Примерь. На тебе должно вообще отпадно смотреться.
Я послушно забираю у нее платье, уже собираюсь надеть, как в последний момент замечаю, что оно не подразумевает присутствия под ним бюстгальтера.
– А-а… блин, – выдыхаю расстроенно.
– Что не так?
– Его нужно носить без лифчика?
– Да. Ты стесняешься, что ли? – улыбается она. – Брось, ты чего?! С твоей-то грудью и комплексовать! Тем более ты сама сказала, что тебе нужен стопроцентный вариант, а этот – точно в яблочко.
Так-то оно так, но, когда твоя повседневная одежда состоит сплошь из строгих блузок и глухих водолазок под горло, сложно так резко перестроиться. Но Наташа права, мне действительно нужен беспроигрышный вариант, поэтому я отбрасываю в сторону сомнения и начинаю переодеваться.
Платье садится точно по фигуре, выгодно подчеркивая каждый изгиб. Отсутствие одного рукава кокетливо оголяет левое плечо и часть спины, а крутой разрез, начинающийся аж на середине бедра, открывает завораживающий вид на правую ногу практически до самых трусиков. При этом длина у платья до самого пола.
– Волосы соберем вот так, – подходит сзади Ната.
Мы поворачиваемся к зеркалу, и у меня захватывает дух от того, насколько вызывающе я выгляжу в этом наряде. Нет, разрез сдерживается прозрачной сеточкой на бедре, и дальше он не разъедется, грудь вообще наглухо обтянута тканью, если не считать открытого плеча, но сам посыл этого платья буквально кричит: «Смотрите, обсуждайте, мне плевать!»
Это действительно чистый секс, как сказала Ната. Идеальный образ. Именно то, что я хотела.
– Ну как? – довольно улыбается подруга. – Нравится? По-моему, у Багирова нет шансов, если ты придешь в этом.
– Я тоже так думаю, – произношу уверенно. – Осталось накраситься, уложить волосы, и я готова идти побеждать.
Глава 28
Я опаздываю ровно на три минуты. Не специально, но так даже лучше. В моем случае опоздание играет мне на руку, и к ресторану я подъезжаю тогда, когда Багиров уже на месте. Его машину на стоянке я замечаю сразу. Сам Марк курит недалеко от входа в заведение.
– Надеюсь, не заставила себя долго ждать. – Подхожу ближе.
Багиров-старший стоит, не меняя положения, пока я дефилирую до него на высоких шпильках. Взгляд темный, непроницаемый, на лице нечитаемое выражение. На мгновение я теряю уверенность, с которой ехала сюда побеждать. Там, у Наты дома, казалось, что все будет просто: стоит мне надеть каблуки повыше и платье пооткровеннее – и Марк будет у моих ног. На деле же все оказывается гораздо сложнее. И не так легко, как думалось ранее.
– Я только приехал, – произносит низким, чуть хрипловатым голосом, от которого у меня врассыпную бегут мурашки по всему телу, и подносит сигарету ко рту, делает затяжку.
Я как завороженная смотрю на его губы.
– Прости, я поздно увидела, что ты писал про встречу и про то, что тебе будет неудобно увидеться сегодня. Телефон стоял на беззвучном, – вру нагло.
Я видела каждое его сообщение всплывающим окном на экране, но специально не открывала. По его глазам замечаю, что он это понял. Он делает еще одну затяжку и выбрасывает окурок в урну.
Ловлю себя на мысли, что не люблю курящих мужчин, но почему-то дым сигарет Марка меня не раздражает. Даже кажется приятным. То ли у него сигареты особенные, то ли просто в любимых людях нам нравится все, вплоть до недостатков.
– Идем в зал, тут холодно. Простынешь. – Он подает мне руку.
Сердце заходится в бешеном ритме. Да, на улице осень, и по ночам далеко не летняя погода, но сейчас мне жарко. От присутствия Марка рядом, от прикосновения его руки, от предвкушения предстоящего вечера. Чувствую, как у меня начинают гореть щеки. Я бы могла простоять тут еще долго, не чувствуя холода и наслаждаясь моментом, но нужно двигаться вперед. К своей цели.
Мы идем через весь зал к вип-зоне. Народа сегодня много, причем больше мужского контингента, и я вижу, какими плотоядными взглядами рассматривает меня добрая половина противоположного пола. Замечает это и Марк.
– Отлично выглядишь, – усмехается недобро, пропуская меня в вип-комнату.
И звучит это совсем не комплиментом.
– Спасибо, – присаживаюсь я за стол.
Марк садится напротив. Протягивает меню, внимательно изучая мое лицо. Задумчиво, интригующе. Так, что я начинаю чувствовать себя насекомым под микроскопом.
– Ты похудела, – отмечает недовольно.
Пожимаю плечами, не зная, что на это ответить.
– Ты будешь что-нибудь заказывать?
– Я уже поужинал.
– А, да. У тебя ведь до этого была встреча, – вспоминаю запоздало.
– А как прошел твой вечер? – интересуется он, кладя руки на стол и сцепляя их в замок. – Надеюсь, Тимур не выкинул никаких глупостей?
Я залипаю на его кистях, на длинных узловатых пальцах, на крепких запястьях, выглядывающих из манжетов рубашки.
– Он сразу уехал домой.
– А ты?
– А я не поехала с ним. Не хотела портить момент. И да, я должна поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Для меня это очень-очень-очень важно. Спасибо! Я могу как-то отплатить? – решаюсь поднять взгляд и заглянуть ему в глаза.
И опять это нечитаемое выражение лица и опасные пляшущие огоньки в глубине зрачков.
– Ты уже все сделала. Это был мой подарок. Прощальный. На этом наше сотрудничество закончено, – отвечает он безэмоционально, и я чувствую, как оказываюсь на краю пропасти.
Над самым обрывом. Дух захватывает от мысли, что стоит ему сейчас добавить всего несколько фраз о нас с ним, о том, что этот ужин тоже прощальный, – и я сорвусь вниз. Без шансов. Но пока Марк упомянул лишь о сотрудничестве, а значит, не все потеряно.
– Прости, что все так получилось с Русланом. Я не хотела, правда.
– Все в порядке, не переживай. Он, кстати, тебе не звонил?
– Он приезжал. Сказал, что хочет уехать в Испанию, у него там вроде вилла от матери осталась. Звал с собой. Я отказалась. А ты? Поговорил с ним?
– Поговорил, – отвечает он таким тоном, что я понимаю: разговор вышел неудачный.
Жаль. Я надеялась, что за это время отец и сын все-таки сумеют найти общий язык и
