Мистер Фермер. Война бессмертных! - Focsker
Выбор оказался слишком тяжёлым для меня одного. Собрав свой личный совет, принимаем решение попытаться отгородиться от тех, кто может выступить против нас. Требовалось сразу понять, на кого в окружении можно рассчитывать, а на кого нет. Высшие чины как и ранее настроены умереть. Следующим этапом стал разговор с младшим командным составом. Пехотными сотниками и десятниками магов. Посыл мой прост: у существ, ангелов, шанса на спасение нет, потому все семь тысяч оставшихся на ногах скорее всего будут убиты в любом из вариантов. Эсфея побоится их преданности и той злобы, что они могут затаить. Так же в помощь нам останутся две тысячи слуг. Многие из них пробудились в этой бойне, в бесконечной битве. Ведомые жестокостью, подчинённые силе и воле более могучих существ, типа Четырёхрукого и Облачко, они рвались в смертельную схватку, желая проверить, сколько ещё убьют, прежде чем обретут «свободу»- истинную смерть. Отпускать их в мир — означало выпустить неконтролируемую, жаждущую чужой крови силу. Этого я сделать не мог. Потому и решил, лучше им сгинуть вместе со мной. Самым неоднозначным аспектом остались люди, мои смелые и храбрые «человече». Раненых слишком много, их перспектива выжить, сменив бога, в разы выше, однако тот факт, что осаждающие без жалости убивают всех, кто пытается выйти из крепости, на корню решали их возможности сбежать. Шанс, что их пощадят, пятьдесят на пятьдесят, но он есть.
Таким обрисовал приспешникам наше будущее, получив следующие ответы:
Легион и все Существа, воскрешенные мной, категорично, наотрез отказались позориться. Они даже думать не смели, чтобы отвернуться от меня, Бога, позволившего всем им увидеть день, когда тьма понесла самое главное своё поражение.
Четырёхрукий тоже был спокоен. Ему не хотелось умирать, по угрюмой уродливой морде было видно. Сказал он мне следующее:
— Я не против исчезнуть, но хочу уйти красиво. Позвольте мне и моим шестеркам сгинуть в попытке убить вражеского командира! — Спорить не стал, уважил желание моего самого грозного Демона.
— Народ и воины останутся в Абу-Хайра с вами, Император. — За живых ответила Люси. — Раненых переместят в северный район города. Если враг решит устроить бойню, у самых стойких будет время и возможность попытаться скрыться в катакомбах, вырытых под городом демонами и монстрами. Тоннелей там огромное множество, возможно, кто-то и выживет.
— Так или иначе, их скорее всего добьют. Пусть судьба их не тревожит живых. — Говорит Эглер. Я резко вспомнил про оставшихся в тылу Джульетту и Мелим. Какую судьбу избрала им Эсфея? Я ведь не убил её дочь, так может, их тоже пощадят.
Давать заднюю, отступать от моей цели победить Тьму, при условии, что все мы погибнем, никто не стал. Многие, даже при условии, что о подвиге их не узнают, рвались в бой, в проклятую чёрную башню. Вместе со мной, во имя своих детей, они стремились победить, раз и на всегда покончить с демонами, одолев страшного врага, саму Смерть. Тридцать тысяч воинов, тех, кто остался на ногах, кто не сдрейфил, решил не оставаться с ранеными, а пошёл со мной. Тридцать тысяч храбрецов, последних из героев, готовых расстаться с жизнью во имя великой цели. Я был сломлен своим просчётом, но решимость воинов вернула мне веру в наше будущее. Со стен мы снимаем последние готовые драться резервы. Ещё не всё потеряно, и именно готовность воинов умереть за меня, помогла сделать следующий ход.
— На Смерть! — В этот раз лично концентрируясь на башне, с ослабевшими, едва сжимающими меч руками, веду бойцов в узкий, заваленный трупами проход. Всё здесь пропитано нестабильной энергией, сотни оборонительных заклятий, проклятых печатей, созданных тайными запретными ритуалами. Последний из князей тьмы отчаянно сопротивлялся, отказываясь умирать, сотня за сотней скармливал моим свирепым воинам своих пешек. Выигрывая секунды, заливал ступени и одежды наши, грязной, чёрной кровью демонов. Забираясь всё выше и выше, постоянно отступая, загнанный в угол он чего-то ждал, на что-то надеялся, либо же просто делал всё, чтобы отсрочить своё поражение. Сохраняя для битвы с Эсфеей уцелевших гарпий из отрядов Бомбардировщиков и Эскадрильи Смерти, мы с Облачком, Четырёхруким, Легионом и Зуриэль, впятером прогрызались внутрь здания, пока остальные внимательно следили за армией Эсфеи. Богиня чего-то ждала, бездействовала, и когда до самого верха башни оставалось каких-то жалких три этажа, наконец-то продемонстрировала причину своего бездействия.
Луч света, состоящий из магии и энергии мира, огромный, словно исходящий от прожектора, врезался в верхний этаж, место, где скрывался Смерть. Заклятье было столь мощное и разрушительное, что защитная темная магия не устояла, несколько этажей тут же сложилось, от чего в моменте мне показалось, что сейчас рухнет и вся башня. Опасаясь столь глупой смерти, укрепляю её. Несколько минут почва под нами дрожала, камни сыпались с верхних этажей, но, башня выстояла. Урон нанесён постройке столь мощным заклятьем, должен был уничтожить всё, включая владыку демонов. Под защитой магии Облачко я первым выглянул из-под руин, достиг последнего из этажей.
— Эсфея…
Древнее божество, распустив свои голубые локоны, стоя на обломках башни, гордо выпрямилась. В правой руке своей она сжимала голову морщащегося от боли Смерти, а в правой то, что нужно было мне, копию Молота Разрушителя Миров. Голубая, прозрачная вуаль, в которую та была одета, нисколько не изменилась с дня нашей последней встречи. Из-под неё всё также виднелись подтянутые груди, между которыми, паутиной чёрной, во все стороны по телу расползались чёрные нити. Скверна поразила её тело.
— Здравствуй, Матвей. — Взмахом Молота отрубив голову Смерти, Эсфея скидывает труп Князя тьмы с
