Запах денег - Дмитрий Ромов
— Егор! — раздражённо перебивает он. — У меня есть к тебе несколько вопросов. И раз сейчас мы поговорить не успели, придётся ещё раз встречаться. Повесткой мне тебя вызывать не хочется, так что скажи, когда мы можем спокойно переговорить.
— Давайте в понедельник или во вторник. На выходных я, скорее всего, буду с невестой встречаться, а…
— Нет, — обрубает он. — Это поздно. Мне нужно буквально полчаса, если не отвлекаться. Так что, давай завтра в это же время.
— Завтра, утром, боюсь, времени будет не больше, чем сегодня. Так что если вам надо встретиться со мной завтра, скорее всего только вечером. После двадцати трёх часов. Давайте предварительно договоримся. Дайте мне ваш телефон, пожалуйста, если не будет получаться, я вам обязательно сообщу заранее.
На мгновение, на короткий миг маска миролюбивого дружелюбия слетает с лица Соловья и показывает его настоящего. Я думаю, что настоящего. Глаза злые, свирепые, гневные, раздражённые, будто у оборотня, пытающегося выглядеть не тем, кто он есть на самом деле. Но он быстро берёт себя в руки и снова становится дружелюбным. Говорит, что наведается ещё и уходит.
И какого хрена это было?
Я выхожу из гостиницы, захожу в телефонную будку и набираю Злобина.
— Злобин! — нервно отвечает он.
— Я звоню из автомата, — сразу пускаюсь я в карьер безо всяких приветствий. — Аудиенция.
Он некоторое время молчит, а потом соглашается:
— Пятнадцать минут. Где обычно.
— Хорошо.
Подъезжаю на машине. Он уже стоит у «Детского мира». Я опускаю стекло и машу. Он меня замечает, подходит и забирается внутрь. На лице неизменная улыбка, да только сегодня она какая-то не слишком весёлая.
Мы подъезжаем к ЦК комсомола и выходим из машины.
— Пойдёмте вон туда в кафе. Поговорим и Павел вас обратно отвезёт, а я останусь.
Заходим, садимся за столик, я подаюсь вперёд и сразу рассказываю об утреннем визите. Рассказываю подробно, что у меня спрашивал майор Соловей, и что я отвечал.
— Молодец, — улыбается он улыбкой Де Ниро. — Всё правильно.
— И?
— Ничего, — пожимает он плечами.
— Ну, мне кажется, Соловей этот в покое меня не оставит. Припрётся и будет уже задавать свои вопросы более жёстко. Я думаю, ему совсем не понравилось, как я его продинамил.
— Ну, припрётся, отвечай, — улыбается он.
— Окей, — говорю я. — Всё? Никакой информации мне не дадите значит? Такое чувство… как бы это сказать… Будто вы из игры выходите. Это так?
Если это так, не важно по какой причине, то это, разумеется полный пипец. Надо будет искать новых партнёров и можно будет потерять всё, что уже наработано и создано. Разумеется, мы попытаемся всё перевести под юрисдикцию Чурбанова. Но просто не будет. Это точно…
— Нет, — качает он головой. — Просто подожди немного и всё.
— Под вас копают что ли? Вы мне толком объясните. Что значит, подожди? Я не очень хочу ждать, пока ко мне придут и увезут сначала на Лубянку, а потом вообще неизвестно куда.
Он вздыхает, озирается по сторонам и кивает.
— Да, — говорит он, — можно и так сказать. Но не под меня конкретно, а под всё крыло… М-м-м… Ну, Соловей этот ведёт внутреннее расследование…
— По поводу?
— Егор, тебе это не надо, поверь. Через несколько дней всё нормализуется. Займись пока делами. Съезди домой, в конце концов.
— Я вообще-то планировал, что мы с вами возьмём Куренкова и начнём с ним уже работать.
— Это, как раз вполне может подождать.
— Нам, наверное, нужно какой-то план продумать. План Б, так сказать, на случай, что через несколько дней это не закончится. Или закончится не так, как мы ожидаем. Андропов на вашей стороне или на Соловьёвской?
— Он ни на чьей.
— То есть поддержит тех, кто подомнёт противника? — пытаю его я.
— Слушай, что сделает Андропов, я не знаю. Для тебя, по большому счёту, ничего не изменится. Если… я говорю если, хотя не хотел этого говорить, но ты вот меня вынудил… Так вот, если условный Соловей одержит верх, то ты просто продолжишь работать с ним. И всё. Там другие люди, естественно, будут, но для упрощения будем называть их Соловьём.
— Звучит сомнительно. Кстати, а не может ли быть, что это именно они решили меня грохнуть?
— Кто? Шутишь? Зачем им тебя убирать? Они рвутся к ресурсу, а ты и есть в данном случае ресурс. Не единственный, но важный. Зачем тебя убирать?
— Ну, я же не лояльный, вместо меня и другого кого-то поставить можно. Или что?
— Скорее уж менты тебя заказали.
— Менты меня заказали, да. Через Печёнкина. Но это ещё до их разгрома было. А сейчас-то кто этим бы занимался? Рахметов? Ему не до меня уже. Вы, кстати, послали своего супер следака на охоту за киллером? Пусть стрелка допросит и водителя.
— Нет пока. Видишь, сейчас каждое моё движение как рентгеном просвечивают. Не бойся, Егор, мы их прихлопнем. Я думаю… И тогда возьмёмся за все дела сразу. Надо просто подождать.
— Подождать мы, как раз, и не можем. Ферик торопится, хочет продать мне большую партию. Будет нужна ваша помощь, я один не переварю. А вы вон чего… Снежинский с этим вторым как, кстати?
— Тоже пока на паузе. Как всё разрешится, сделаем липовую информацию и попробуем прихватить Гурко. Если посадим на крючок, будем использовать его по полной.
— А с катранами ментовскими что? Начинать работу? Или это всё отдаём им и туда не лезем? Это не совсем правильно бы было.
— Да, ты прав, — кивает Де Ниро. — Поставь себе в план. И давайте с Цветом уже начинайте работу.
— Он же раненый.
— Ну, что раненый? Не такая уж там большая проблема. Выпишут скоро. Надо там всё проверить, проконтролировать и запускать своих людей. Ты свяжись с этим парнем, как его? Торшин что ли
— Торшин, — соглашаюсь я.
. — Ну, и начинай с ним работу. Ясно?
— Ясно, что ничего не ясно. Что Соловью-то говорить? Он ведь не отстанет.
— Постарайся ничего не говорить. Вот, как сегодня, в таком же ключе. Всё, мне идти надо. Подвезут меня парни твои?
— Да.
— Стрелок-то твой, кстати, не очнулся?
— Не знаю. Буду сегодня встречаться с товарищами из МВД. Леонид Юрьевич, но вы меня прямо нервничать заставляете. Конкретно так.
— Слушай, я сам из последних сил держусь. Так что ты, пожалуйста, меня не дёргай. Хорошо?
Очень, блин, хорошо! Зашибись просто.
Злой и раздосадованный, я иду в ЦК. Новицкая меня уже ждёт. Здесь всё идёт совсем не так, как со Злобиным. Тут у нас всё прямо отлично. Аж дух захватывает от перспектив. Совещание проводит сам Пастухов, присутствуют, как и было заявлено, представители всех заинтересованных организаций.
Единогласно решается создать комсомольский штаб движения, которое остаётся «Пламенем». Штаб при ЦК будет иметь статус отдела. Начальником назначается Новицкая. Отлично! При ДОСААФ будет тоже создан специальный отдел. Он будет отвечать за технические аспекты движения, глава этого отдела станет автоматически членом штаба.
При министерстве обороны отдельная структура создаваться не будет, но функции по координации исполнять они обещают. Эти моменты надо будет ещё дотянуть в ближайшее время. В ДОСААФ совещание будет назначено на ближайшие дни и, скорее всего, Скачкова возьмут на должность начальника этого нового отдела.
Если бы не Злобин, я бы радовался, как дитя, но сейчас, помимо радости, сердце наполняется тревогой и неизвестностью. И, что самое противное, я ничего с этим поделать не в силах…
— Ирина Викторовна, — обращается к Новицкой Пастухов. — Вы, пожалуйста, немедленно займитесь формированием штата. Нужно в первую очередь составить расписание и набирать людей. Расписание как составите, сразу несите в кадры. Сначала мне на утверждение, а потом в кадры. Персонально сотрудников будем утверждать коллегиально, но предложение должны подготовить вы. Товарищи, если у вас будут возникать какие-то мысли, пожалуйста, прямиком к Новицкой.
— Увольняйся с фабрики, — шепчет она мне. — Будешь в ЦК работать. В штате.
Я не отвечаю. Надо подумать, хорошо это или плохо. В принципе, мне конечно нужно будет постоянно мотаться по городам и весям, чтобы создавать там штабы. Но я планировал, что это будет делать, главным образом, Скачков. Ладно, подумаю ещё.
Выйдя с совещания, я звоню Чурбанову. Времени уже дофига, опаздываю.
— Юрий Михайлович, здравствуйте. Это Брагин. У нас в силе договорённость?
— В силе, но переносится. Думаю, около восемнадцати часов теперь. Позвони часов в пять, договорились? Сейчас не могу пока…
Договорились. Раз у меня освобождается
