Консультант по счастливой жизни - Анастасия Славина
Я не могу понять, хорошая это новость или плохая.
Хожу из угла в угол, заламывая руки. Вся трясусь, будто в ознобе.
— Гера, надо ехать! Прямо сейчас! — я бросаюсь в спальню.
Гера, придерживая стену, тащится за мной.
— Сто-о-оп, фея! Тебе там делать нечего. Неподходящее это место для тебя. Да и Лео, если узнает, что я тебя отпустил... можно сказать, подвел тебя к этой черте... В общем, сиди дома. Я сам схожу! Мне это дело знакомо, я раньше частенько в таких местах бывал. И что? — выпытывает он, хотя я и слова не проронила: суматошно перебираю ворох одежды. — Не подумай чего плохого! Я адвокатом был. Точнее, помощником.
— Ты пьян! — едва не кричу я. Натягиваю джинсы под платье. — Тебя к Лео отправят, за решетку!
— Да, — Гера неказисто улыбается. — Я и в самом деле пьян. В хлам! Поеду утром. А тебя не пущу! — он подпирает дверь спальни спиной.
— Мы должны узнать, что произошло!
— Завтра узнаешь. За ночь информация не изменится.
— Он там один! Ему плохо! — от волнения я не могу застегнуть пуговицу на джинсах.
— Он мужик! И тебе тоже пора отращивать яйца! Все! Умойся — и спать! Завтра вытащим Лео.
Как же абсурдно доверять незнакомому, совершенно невменяемому мужчине! Но что-то в его голосе заставляет меня остановиться. Я опускаю подол платья и снова становлюсь феей. Только теперь еще и в джинсах.
— А если не вытащим?
— Вытащим, — икнув, гарантирует Гера.
— А если нет?!
Он опирается локтем о дверную ручку. Задумывается. Потом переводит на меня мутный взгляд.
— Я вытащу его, фея. Мне позарез нужно стать счастливым.
Примечание
— У меня не гостиница, — Катерина перенесла автолюльку со спящим Матвейкой через порог, обернулась. Тарас поднимался вслед за ней. — Сладких снов!
Доберман остановился на пару ступенек ниже Катерины. Скрестил с ней взгляды — и только после этого поднялся на крыльцо.
— Даже чаем не угостишь? — в его ласковом голосе звенело напряжение.
Катерина устала: от поездок по городу, мыслей, сигарет, присутствия Тараса. Особенно угнетало последнее. Рядом с ним она словно все время была при исполнении, постоянно держала планку, а хотелось просто погрузиться с головой в теплую воду джакузи. Просто выпить бокал вина…
— Кофе. И ты сам приготовишь.
Нет, она не могла сопротивляться его опасному обаянию. Пусть игра с Тарасом и выматывала, но удовольствия она доставляла больше.
— Договорились, — довольным тоном ответил Тарас и прошел на кухню.
Смотреть, как он двигается, было особым, пробирающим до сердцевины, удовольствием.
Катерина сидела на стуле у самой стены и, медленно выкуривая сигарету, наблюдала, как Тарас заваривал кофе. Она испытывала дразнящее, свербящее диафрагму чувство неудовлетворенности. Словно уже держала пса за поводок, но еще не могла им управлять. Доберман не выполнял команды. Как заставить его подчиниться? Что действеннее поводка?
Не так давно здесь мыл посуду Лео. Воображение легко дорисовало возле раковины второго мужчину, без рубашки. Катерина отчетливо видела, как двигались у Лео мышцы спины, когда он протирал тарелки пенной губкой. Как на лопатке выделялись четыре родинки, будто ковш Большой Медведицы.
Оба мужчины принадлежали Анне, но управлять ими была способна лишь Катерина. Таилась в этом какая-то глубокая философская мысль, только постоянно звонящий телефон Тараса мешал ее сформулировать.
Мысленный щелчок пальцами — и Лео исчез.
Реальный Тарас поставил на стол большие кружки с кофе. Рядом положил мобильник.
— Что ты здесь делаешь? — Катерина улыбнулась своему Доберману.
— Кофе пью, — Тарас сделал глоток, не отрывая от нее взгляда. — Общаюсь с красивой женщиной.
— Одной из тех, с кем ты переговорил за последние полчаса?
— Ревнуешь? — он хищно улыбнулся. — Это делает тебя похожей на мою жену.
Катерина закатила глаза — еще эффектней, чем раньше.
— Иронизирую. Твои постоянные звонки раздражают. Раньше ты выключал телефон, когда приходил ко мне. Теперь освоился?
— Ворчишь! Сейчас ты похожа на мою жену еще больше.
Тарас сказал это специально, Катерина знала, но кровь все равно прилила к щекам.
— И что делает твоя жена, когда ее достают звонки?
Тарас пожал плечами. Достал сигарету из пачки Катерины, прикурил.
— Ничего. Терпит.
Это случилось быстрее, чем Катерина задумалась о последствиях. Будто руки действовали сами по себе. Она схватила со стола телефон Тараса и сунула в его кружку с кофе.
Вот что действеннее поводка: эмоции, которые испытывал Тарас. Пока он сдерживал себя, управлять им было невозможно. Но теперь, глядя в его пылающие яростью глаза, Катерина чувствовала, что побеждает в этой схватке. Голос, Доберман!
Тарас швырнул ей в лицо такое тяжелое, грязное слово, что Катерина отвернулась, будто получила пощечину. Выдохнула. Подняла на Тараса насмешливый взгляд.
«А теперь апорт, Доберман!» — мысленно приказала она.
Выхватив телефон из кружки, Тарас бросился вытирать его полотенцем.
Катерина, все еще чувствуя послевкусие его слов, выскользнула из кухни.
— Не включается, паскуда! — орал Тарас из-за двери, пытаясь реанимировать телефон. — Если пропущу звонок жены — по стенке тебя размажу!
Катерина торопилась.
Она быстро разделась, отыскала в комоде, в ворохе нижнего белья, черные кружевные чулки и корсет. Оделась молниеносно — ничего, что не все петли застегнуты. Вряд ли Доберман сможет сосредоточиться на таких деталях.
Она стала возле трюмо и, нацелив томный взгляд на дверь, схватила из пепельницы сигарету. Через мгновение в спальню ворвался Тарас. Секундный шок — о, это выражение его лица Катерина запомнит на всю жизнь! — и, отшвырнув телефон, Доберман ринулся к ней.
— Стой, красавчик! — Катерина выставила руку вперед. Тарас замер. От быстрого глубокого дыхания крылья его носа трепетали. — Раздевайся.
Она нарочито медленным движением стряхнула пепел в пепельницу. От эмоционального накала дрожали пальцы. Но это тоже вряд ли было заметно Тарасу.
— Это что за цирк? — сквозь зубы процедил он.
Катерина молчала — нарочно тянула время.
— Есть два варианта, красавчик. Либо ты раздеваешься, либо я одеваюсь.
Несколько долгих секунд Тарас стоял, не шевелясь. Затем, не сводя с Катерины глаз, начал расстегивать брюки. Он таким резким движением вытащил ремень из лямок, что едва не вырвал их.
— Ремень брось мне.
Тарас медлил. Но все же швырнул ремень к
