Моя несносная девчонка - Елена Рейн
Пусть… лишь бы меня не трогала. Только раздражал тот факт, что ведь сама прибежит, когда останется на улице без копейки.
Оказывается, я решила идти по лестнице. Тихо спускалась, стараясь отрешиться от всего. В этом катастрофически нуждалась.
Спустилась и села на лавочку. Не знаю, сколько так сидела, словно парализовало. Очнулась, когда почувствовала прикосновение пальцев к лицу.
Подняла голову и увидела голубые глаза Орлова. Он улыбнулся и произнес:
— Поедем или пройдемся?
— Лучше поедем… — сказала, не желая здесь оставаться. Только когда до машины дошли, вспомнила, что я ничего не подписывала. Остановилась и спросила: — Что от меня требуется?
— Настя, если понадобиться твоя помощь, я скажу.
Задумалась, анализируя его слова. Села в машину и не находила себе места. Хотелось задать кучу вопросов, но переживала.
— Как… она?
— Нормально, — сказал сухо, давая понять, что лучше не спрашивать. И я понимала. Конечно, мать если и волновалась, то только за то, чтобы быстрее продать квартиру и получить деньги.
Отрешенно пялилась в окно, пока не поняла, что остановились. Осмотрелась и увидела, что мы приехали на набережную.
— Предлагаю прогуляться по набережной, а потом зайти в ресторанчик. Как раз по пути
— Прогуляться? Хорошо…
— Тогда… вперед.
Через час вглядывалась в волны, дрожа от пронизывающего ветра. У воды всегда так, тем более пошел дождь. Мысли были о том, что произошло.
И правильно все. Не хотела я, чтобы они эту ложь про бабушку везде раскидывали. Пусть никому кроме меня неважно, но я не могла позволить этому случиться. Она не заслужила. Чуткая, добрая женщина. Правда… познакомилась я с ней потом… и знала ее совсем чуть-чуть. Отец не говорил ей, как и мне по своей причине. Как-то раз сидела я на скамейке и ела чебурек, купленный на рынке, и вдруг услышала свое имя. Обернулась и увидела ее. Она стояла у дерева и наблюдала за мной. Потом только узнала, что она моя бабушка. Но отцу она попросила не говорить. Отец и мать не понимали друг друга и не общались. Раньше я считала, что именно по этой причине меня не показывали бабушке, но оказалось все не так. Стальнов специально не знакомил.
Я к ней приходила в гости после работы, чтобы помогать, а потом она попросила остаться. Это было совсем короткое, но самое доброе время. И холодной весной она умерла от рака. Лишь после восемнадцати я узнала, что она все оставила мне.
— Что в этих документах?
— Экспертизы, показания свидетелей, проживающих с ней на одной площадке, документация с больницы от невропатолога, психиатра…
— Она была нормальной, — для меня было важным, чтобы он поверил.
— Настя…
— Она всегда была нормальной! Никогда не было странного поведения. Честная, правдивая и заботливая бабушка.
— Я верю, Настя. Даже не думай иначе.
— И что… на суде будет вот это учитываться? Их бумажный бред?
— Да. Стандартный период исковой давности оспаривания наследства прошел, но его можно восстановить, как желают они по причине временной недееспособности Александра Стальнова.
Чуть не поперхнулась слюнями.
— Чего? Какая еще недееспособность? Он всегда отличался отменным здоровьем. Как иначе, когда валяешься на диване и отдаешь команды?
— Согласно тому иску, что лежал на столе, получается так.
— Но как? Он ведь…
— Заключения врачей имеются.
Схватилась за голову и с силой сжала.
— И что будут доказывать?
— Завещание может быть признано недействительным по общим основаниям, в данном случае полная или частичная недееспособность завещателя на момент подписания документа; неспособность или невозможность наследодателя руководить своими действиями.
Стало страшно и мерзко. В голове что-то сжалось. Не хотела я такого. Совсем.
— Мы сможем… — начал он и я больше не захотела слушать.
— Не сможем. Я не хочу, — выдохнула, чувствуя себя ужасно.
— У нас есть хорошие шансы.
— Я хочу домой… — прошептала.
— Хорошо.
Не успела сделать шаг, как зазвонил телефон. Подруга. Женя. Словно почувствовала. Юра понял и показал мне жестами, что неподалеку.
— Привет, — выдохнула в трубку, кивая ему в ответ.
— Голос у тебя поганый.
— У тебя тоже неважнецкий.
— Может, встретимся… послушаем, как они звучат в унисон? — попыталась шутить она.
— Когда?
— Ну, через час. Пара закончится и сразу к тебе.
— Хорошо. Буду.
Отключилась и подошла к Юре. Он напряженно ждал.
— Прости, мне нужно встретиться с подругой.
— Когда ты вернешься?
— Я… не знаю.
— Тогда я тебя отвезу. И как встреча подойдет к концу, позвони мне, заберу.
— Спасибо, но закинь мен до СТО, там у меня машина. Сама поеду, — попросила его, но отмечая волнение в его глазах, честно заявила: — Если не смогу, то не тронусь с места. Честно. Попрошу тебя.
— Сразу позвонишь?
— Если возникнут сложности…
— А просто так?
— Не хочу тебя беспокоить, — сказала и, обогнув его, направилась к машине. Не дошла, мужчина остановил за руку и, вглядываясь в глаза, произнес:
— Я буду ждать…
Не ответила. Как-то странно было слышать. Так недалеко и влюбиться.
«Может, мы заигрались?»
Зашла в кафетерий и села за наше любимое место у окна.
— Вам как обычно? — спросила официантка, вежливо улыбаясь мне. Недавно здесь работает. За столько лет посещения кафетерия я точно знала всех официантов. Замечу, что немало. Зарплата небольшая, в основном работали студенты. Вера трудилась третий месяц.
— Да, — выдохнула и тут же поправила себя: — Нет. Мороженое и зеленый чай.
Почему-то решила, что зеленый чай мне будет полезен. Ужас, довела себя.
Женьки все не было. Потерялась. Забыть точно не могла.
Зазвенел колокольчик, и увидела ее. Была чем-то озадачена, напряжена и странно оглядывалась по сторонам. Словно собаки за ней гнались. Понятно, день дерьмовый.
Посмотрела на кружку с зеленым чаем и решила, что он для нее. Тут же поменяла местами наши заказы.
— Привет, опоздашка! — бодро
