Мои бывшие - Дана Блэк

Он обхватил себя одной рукой, направил член.

Что мы делаем.

Слушаю рваное дыхание, и сама дышу прерывисто, жадно. Вскрикнула, когда член толкнулся в набухшие складки и Мирон за бедра насадил меня на себя.

— Мир, — вцепилась в его плечи, меня так тряхнуло, что все мысли из головы выбило, про стыд и неправильность, пусть оно все к черту идет, лишь желание осталось, черное и густое.

Я бороться не в силах, я отдалась.

Он начал двигаться, и я вжалась в него грудью, в спине выгнулась и затряслась от быстрых толчков во мне, они безжалостными ударами обрушились, с силой и глубоко, с таким голодом, что я не сразу услышала шепот Руслана.

— Охренительно, — его ладонь ударила по ягодице, и от звонкого шлепка уши заложило на миг. А потом его слова, такие порочные, оглушили снова. — А меня хочешь, Яна? Нас вдвоем.

Его палец скользнул между ягодицами и толкнулся.

Вскрикнула, от этого действия, сижу на члене Мирона, и он так туго, плотно во мне.

— В попку, — Руслан двинул палец глубже, и во мне стало настолько тесно, что просто невозможно терпеть.

— Нет, — простонала и уткнулась в плечо Мирона, я не должна получать удовольствие, но получаю его, Мирон двигается во мне, с каждым толчком наращивая скорость, Руслан сзади.

Ощутила, как палец выскользнул, и вместо него ко входу пристроилась горячая упругая головка.

— Нет, нет, нет, — в беспамятстве повторила и снова выгнулась, когда мужская ладонь уперлась между лопатками удерживая меня на месте.

— Да, да, Яночка, — повторил кто-то из них, я уже не различила голоса. И пугливо, будто меня на месте преступления застукали, дернулась, услышав звук хлопнувшей двери.

Глава 37

Глава 37

Я растянута до предела. В лоне пульсирует член Мирона, заполняющий меня так, что, кажется, еще миллиметр его длины, и я не выдержу. И Руслан сзади, он еще не вошел, только головка слабо давит, вклинивается в меня.

Это так порочно, что я тону в этой сладкой боли и испуге.

И слышу хрип:

— Что это… что за… Руслан! — завизжала Марина.

Я не вижу ее. Я слышала хлопнувшую дверь, сейчас я почувствовала, как Руслан отстранился. Давление его члена исчезло, но я не смотрю на них.

Только на Мирона. Испуганно.

— Марина, выйди, — спокойно бросил Руслан.

Сжалась от этой ситуации. Боже, Марина здесь, она видела. Она всё видела, как я с её братом и женихом, и… и я ведь думала об этом, когда была с Русланом. Даже хотела, чтобы она вошла и поняла, что он больше не её, что он мой, что всегда моим был.

Но то был бред.

И сейчас я больше всего хочу провалиться сквозь землю.

— Марина. Вон! — рявкнул Мирон, и ссадил меня с себя.

Буквально через долю секунды на мне оказалась футболка. По запаху определила — Руслан. Он на меня её надел, закрыл от взгляда его невесты.

— Это что? — разревелась Марина. — Что вы устроили? Что за бордель? Я же… я… это моё платье. Моё!

Услышала топот, звук пощечины, и с ужасом поняла — мне пора взглянуть страху в лицо.

И я обернулась, обнимая себя руками. Футболка длинная, совсем немного выше колен, она как платье мне, но я все равно голая под ней. И Марина видела. И я… я снова позволила сделать с собой это, только теперь я не могу сказать, что меня обманули.

Я желала этого. Не одного Руслана, не одного Мирона.

Их.

Вместе.

Чтобы брали, чтобы подчиняли, чтобы делали меня своей. Чтобы пошло, эгоистично трахали, используя моё тело для собственного удовлетворения. И чтобы нежно любили.

А сейчас я даже не то, что голой себя чувствую. Я словно кожи лишилась.

Обернулась, и взглянула на Марину. Рус не одет, его щека пылает, как я понимаю, от пощечины. И Марина у его ног — красная, в слезах и ярости. И смотрит она на меня глазами полными ненависти.

— Сука! Ты специально? И не одного, а сразу обоих у меня забрать решила? — прошипела она.

Я перевела взгляд на Мирона. Он не меньше моего виноват, и изначально он и подтолкнул меня к такому шагу, но я всегда помнила одно — виновата всегда женщина. В глазах мужчины. И именно в его глазах я ожидала увидеть обвинение, сочувствие к сестре.

Ненависть.

Злость.

Но Мирон собран и холоден. Он натянул джинсы, и сказал:

— Марин, иди к себе.

— К себе? Потаскуху свою отправьте к себе, — заорала она, и саданула пол ладонями. — Яна, убирайся из моего дома! Пошла вон! Ненавижу!

Она прекратила кричать, и зарыдала громче, надрывнее.