Медиум на полставки - Алекс Кош
— Как это ни прискорбно, но придётся много врать. Дуброва прикроем и скажем, что он действовал с твоего разрешения и под полным контролем. Вирус мутировал сам по себе, а не из-за его действий. Ну, и заражение Палмеров — это их собственная вина, палата повышенной безопасности не предполагает контакта с больным, а они явно просили медсестру открывать защитный купол.
— Да вы гений, — невесело улыбнулась женщина. — Вот только разбирательство будет происходить под наблюдением сенсора, способного определять ложь. И полуправдами в подобной ситуации не обойтись.
— С этим мы разберемся, — подмигнул Семёнов. — У меня есть способы без особых трудностей обмануть сенсора, к тому же, я сам выступлю свидетелем.
Мисс Кацуги сильно удивилась его заявлению, поскольку профессор всегда слыл ярым сторонником строгого соблюдения всех правил.
— Допустим, — осторожно сказала она. — И тут мы плавно подходим ко второй твоей цели. Что вы хотите получить за свою помощь?
— Разумеется, все материалы по вирусу и Дуброва в своё полное распоряжение. Он, конечно, идиот по жизни, но специалист хороший. Я заберу его в свою лабораторию.
— С этим вообще никаких проблем нет, — облегчённо выдохнула женщина. — Даже если всё обойдётся, видеть его в своей клинике я больше не хочу.
— Вот и отлично. Я уже распорядился, скоро привезут небольшой приборчик, способный обмануть любого сенсора. Моя новая разработка, кстати. Недавно изучал концепцию «правды», и то, как человек определяет её для себя и для окружающих. Очень интересное исследование получилось, скоро выйдет обширная статья на эту тему в «Научном Вестнике».
— И этот прибор работает?
— Гарантия почти девяносто восемь процентов. У Михайловых в охране есть сенсор, мы провели множество тестов.
Мисс Кацуги, как и любой нормальный человек, не любила лгать, но тут просто не видела иного выбора. Разумеется, если хотела сохранить работу и спасти репутацию клиники. А гарантию девяносто восемь процентов от такого педанта как Семёнов спокойно можно было округлить до ста.
— Кстати, о Михайловых, как там мальчик?
— Всё ещё без сознания. Но его организм просто в идеальном состоянии, царапины зарастают практически мгновенно, любые вирусы в крови уничтожаются антителами за долю секунды.
— Тебе мало примера Дуброва? — нахмурилась мисс Кацуги. — Хочешь, чтобы у нас случилась ещё одна эпидемия?
— Все эксперименты проводились только после тщательной подготовки группой специалистов, и письменное разрешение от его отца я получил. К тому же, состояние Романа не имеет ничего общего с вирусом, это не заразная болезнь, а гиперактивация всех защитных функций организма.
— Почему он тогда до сих пор без сознания?
— Может, его собственный организм решил, что ему будет безопаснее просто лежать и не встревать ни в какие проблемы? — ухмыльнулся профессор.
— Серьёзно? — переспросила Шина Кацуги. — Это твоя научная теория?
— Одна из, — ничуть не смутился Семёнов. — Ты должна радоваться, что он без сознания и не попадёт на слушание. Парень патологически не умеет врать, там никакой прибор не спасёт.
— Но он основное действующее лицо, его в любом случае захотят допросить не сейчас, так позже.
— Не обязательно. Мальчик всё-таки сильно пострадал. Да и если он действовал в рамках должностных инструкций, то за него может выступить руководитель клиники.
— Только у него нет таких инструкций, и он здесь не работает.
В кабинет зашла помощница с двумя чашками кофе, и собеседники некоторое время молчали, ожидая, пока она уйдет.
— Значит, нужно взять его на работу задним числом, — проговорил Семёнов, когда женщина закрыла за собой дверь. — Это полностью объяснит его участие в лечении девушки, к тому же любые действия парня будут считаться действиями клиники.
— На работу? И какое у него образование? — хмыкнула мисс Кацуги. — Как ты себе это представляешь? Я допустила его до Князевой и Палмер по личной просьбе Макарова и с разрешения родственников, но, разумеется, это никак не было отражено в документах.
— Работа штатного медиума ему вполне подойдёт. Роман же имеет удостоверение Практиканта от Ассоциации Медиумов.
Мисс Кацуги некоторое время молчала, переваривая эту неожиданную мысль.
— Допустим, — наконец сказала она. — Но я не смогу уволить его сразу после слушания, это будет слишком подозрительно. Значит, некоторое время ему придётся работать в клинике, пока всё не уляжется.
— Так пусть работает, — отмахнулся профессор. — Судя по тому, что я видел, мальчик уже неплохо разбирается в оммёдо, не зря его обучает сам Джеймс Харнетт.
— И легендарный Макаров.
— Да, да, и он тоже, — легко согласился Семёнов.
О том, что парень стал медиумом всего пару недель назад, профессор предпочел умолчать.
— Ладно, тогда я займусь оформлением документов, — решительно сказала Шина Кацуги, вставая из-за стола. — Слушание назначено на завтрашнее утро, надеюсь, мы успеем подготовиться.
***
Церковь Святой Софии. Келья Владыки.
Седовласый мужчина провёл рукой по длинной бороде, как делал всякий раз, когда начинал разговор.
— Брат Павел, расскажи мне больше о мальчишке, схватившем голой рукой демона.
Инквизитор смиренно сидел на стуле напротив Владыки, положив руки на колени и слегка склонив голову. Келья человека, отвечающего за все земли вокруг Барсы, была обставлена минималистично, как и полагается священнику, но на добротном столе стоял современный ноутбук, защищенными святыми рунами.
— Начинающий медиум, ученик Джеймса Харнетта. Подаёт большие надежды, к тому же, неплохо управляется с оммёдо.
— И это всё? — подозрительно спросил Владыка. — А что с происшествием на кладбище? Мне рассказали, что мальчик посмел призвать блуждающего призрака на святой земле? За это полагается серьёзное наказание.
Отец Павел замялся с ответом, не желая подставлять мальчика, но опускаться до вранья не стал.
— Есть подозрение, что это был не блуждающий призрак, а душа умершего.
Владыка нахмурился.
— Это шутка?
— Мисс Норн не смогла отпустить своих детей: сначала была убита старшая Элла, потом младший мальчик, — начал объяснять инквизитор. — Остаточные образы преследовали женщину, постепенно выпивая её душу. Это обычное дело, я с ней работал лично, помогая смириться с их смертями, но у бедняжки никого больше не осталось. К сожалению, мы не можем силой вернуть человеку желание жить…
— Это точно были остаточные образы, а не неупокоенные души? — перебил его Владыка.
— Джеймс Хартнетт провёл ритуал упокоения по всем правилам, он никогда не допускал столь глупых ошибок. И я сам чувствовал, что за неё уцепились именно «пустышки», как их называют медиумы. Тем не менее, Михайлов взял этот остаточный образ и притянул к нему душу умершего мальчика.
— Но на это способны
