Кромешник. Том 1 - Dominik Wismurt
— Правильно думаешь.
— Тогда зачем ты соглашалась на такой неравноценный обмен?
— Для тебя неравноценный, а для меня жизнь племянницы намного важнее, чем сила. Она единственная, кто остался из родни.
— Стоп-стоп-стоп. Ты говоришь, племянница, но тут что-то не сходится…
— Ладно-ладно, внучатая племянница. Так лучше?
— Угу.
— Ведьмы, знаешь ли, тоже могут быть сентиментальны. Я эту девочку с самого рождения воспитывала. Она мне как дочь. Мать её при родах умерла, а я… Как затмение тогда нашло, решила: возьму к себе и точка.
— Она знает, что ты…
— Нет. Не нужно ей такое знание. Я ведь в Чердыни почти двадцать лет прожила, пока девочка не повзрослела, да учиться в столицу не уехала.
— А твою Катерину не смущает, что её тётка за это время не постарела ни на день?
— А-ха-ха, как же мало ты ещё знаешь. Ведьмы могут менять свою внешность по желанию. Это, конечно, очень затратно в плане силы, но вполне реально.
Марта на пару мгновений отвернулась, а когда повернулась вновь, то передо мной сидела совершенно другая женщина, на вид которой можно было дать лет пятьдесят пять, не меньше. Потускневшие глаза смотрели с усталой обречённостью, вокруг глаз и рта залегли глубокие морщины, на шее появился ряд мелких растяжек, в волосах проскальзывала благородная седина.
— Обалдеть, — только и смог выдохнуть я.
— То-то и оно.
— Ты в таком виде предстаешь перед племянницей?
— Ага. Это здесь я — Марта Александровна Лозинская, а там — Марьяна Александровна Лознова.
— То есть, перед Катериной, ты представляешься чужим именем?
— Почему чужим?
— Тогда…
— Не стоит гадать. Оба имени мои. Даже документы имеются. Поживёшь с моё, так же делать станешь. Марьяна доживёт до старости, а потом… в реке утопится или пропадёт без вести. Поищут старушку, да и забудут, а вместо неё приедет в Чердынь молодая девушка лет восемнадцати, у которой украли документы в поезде… Дальше продолжать?
— Не стоит.
— Запомни, всегда должен быть запасной аэродром, куда можно приземлиться. Ты тоже сможешь менять внешность подобным образом. Основные черты никуда не спрячешь, сходство с тобой изначальным будет довольно ощутимо, но вот возраст можно варьировать в широких пределах.
— И что, даже младенцем стать получится?
Ведьма посмотрела на меня как на идиота.
— Нет, конечно. Хотя, из тебя вышел бы забавный карапуз под метр девяносто.
— Понял, вес и рост изменить нельзя.
— Правильно. Ладно, пойду я, а то — что-то притомилась.
Марта поднялась с крыльца, и помахав на прощание рукой, направилась к выходу из сада.
По виду женщины было понятно, насколько она устала. Ещё бы, почти всю ночь спала урывками, да и на восстановление Усудца силы потратила, а если учесть, что начался откат за невыполнение клятвы…
Я тоже, решил наплевать на все дела и прикорнуть хотя бы на пару часов.
Когда вернулся в дом, Кузьма гремел посудой, убирая со стола. Серёги нигде не было видно.
— А куда подевался наш гость?
— Сморило его. Отправил на второй этаж. Пускай передохнёт.
— Правильно. Я тоже пойду подушку давану.
Уже направился в сторону комнаты, как вспомнил вопрос, который хотел задать домовому.
— Кузьма, а почему ты мне сразу не сказал, что после помощи кому-либо, дар Кромешника усиливается?
— Это как? — заморгал глазами домовой, — Быть того не может! Твой дар, хозяин, должон крепнуть от количества переходов на Кромку и обратно, а также при взаимодействии с её обитателями. По крайней мере, Стефания мне всегда говорила именно так.
— Хм-м, интересно, есть над чем подумать.
Думать, конечно же, я не стал, потому что стоило голове коснуться подушки, как я провалился в крепкий сон.
Проснулся часа через три, почувствовав себя если не полностью отдохнувшим, то вполне взбодрившимся. Во всяком случае, глаза уже не слипались.
Усудец так и продолжал дрыхнуть.
— Кузьма, а не сходить ли нам на рыбалку? — решил я воплотить в жизнь, давно намеченные планы.
— Ура-ааа! — завопил домовой, но поняв, что может разбудить гостя, прикусил язык и уже тише добавил, — Рыбалка — это хорошо. Наконец-то я ушицы наварю, да и просто так рыбки в сметане нажарю.
— Её ещё поймать надо, — осадил домового, — А это — не факт, что получится.
— Поймаем, хозяин, точно тебе говорю.
Мне бы его уверенность. С теми снастями, что находились в сараюхе, не то — что нормальную рыбу, уклейку вряд ли вытащить удастся.
Удочка, которую я нашёл, оказалась старой, видавшей виды: леска завивалась кольцами, у поплавка был оторван кончик, а крючок затупился и покрылся ржавчиной.
— Кузя, может сходишь, одолжишь у кого-нибудь новые снасти, потому как с такими идти, только позориться.
Домовой поглядел на удочку в моих руках и покачал головой.
— Мой недосмотр, — повинился он, — Сейчас всё будет.
Пришлось подождать минут десять.
Кузьма появился с добротным удилищем, пластмассовой катушкой, мотком флюкарбоновой лески, набором поплавков и крючков.
Зачем-то притараканил два воблера, джигг-головку и несколько силиконовых приманок.
— А это зачем приволок? — покрутил я в руках виброхвост и вернул обратно домовому.
— Ну как, в хозяйстве всё пригодиться.
— Убери. Я на спиннинг ловить не особо люблю, а вот поплавочка — другое дело, да и нельзя сейчас, рыба на нерест идет. Не хватало ещё речного хозяина разгневать.
— Верно, Лексей, — покивал домовой, — А я, старый дурень, запамятовал. Вот бы водяной на нас обозлился. Брр-рр.
О хозяине рек и озёр я тоже не забывал.
Если существовали домовые, банники, вурдалаки и прочая нечисть, то уж водяной с лешим и подавно.
Странно только, сколько бродил по лесу, последнего так и не встретил.
До речки идти было недалеко, минут пятнадцать. Единственное, случилась небольшая загвоздка, когда мы миновали деревню. Земля кромешника, охраняемая Чурбанами, закончилась. Домовой резко остановился и посмотрел на меня печальными глазами.
— Дальше мне хода нет, хозяин. Погибну. Ты иди один, а я здесь подожду, — Кузьма так горестно вздохнул, что мне стало его жалко, да и с компанией на рыбалке веселее.
— И что, вообще ничего сделать нельзя?
Домовой шаркнул ножкой, и помолчав пару секунд, произнес:
— Можно, но тогда ты останешься без защиты, — Кузя молча уставился мне в район груди, где под рубашкой прятался подаренный им оберег с выгравированной руной Чура.
— Хм-м, ты хочешь сказать, что с оберегом сможешь ходить куда вздумается?
— Ага, но если ты, хозяин, будешь рядом. По-другому, не получится. Я завязан на служение и по своему желанию, отправиться никуда не смогу, только если по твоему приказу.
— Вот, хитрец, а сначала говорил, что привязан к дому без возможности выхода.
— Ну,
